С недавнего времени в автобусе кроме примуса и овец появилась туристка Зося, отставшая от своей группы № 207 маршрута Тбилиси – Пасанаури – Орджоникидзе. Тарзан плохо знал русский, никогда не читал стихов Пушкина, хотя окончил школу, где учитель Леонид Квирикадзе ставил его к стене, на которой висел портрет русского поэта, и все ученики ахали от сходства Тарзана с Пушкиным.
…Машина Терезы Векуа затормозила у болота. На зеленой воде покачивалась кудрявая голова “классика”. Он вышел на берег, облепленный пиявками. Тереза отвернулась. Минут пять ушло на отдирание пиявок. Украдкой взглянув на странную процедуру, в которой принимал участие учитель Леонид Квирикадзе, Тереза изумилась и даже испугалась, увидев огромных размеров инструмент любви Тарзана-Пушкина.
Спустя час Тарзан стоял в кабинете секретаря райкома Тугуши. Тереза держала портрет Пушкина в разбитой раме и с жаром говорила:
– Мы научим Тарзана стихам Пушкина, поставим его на постамент…
Тереза показала рукой на окно, в котором виднелась городская площадь с пустым мраморным постаментом. Не так давно там стоял каменный исполин – Иосиф Виссарионович Сталин. Памятник снесли, постамент остался.
– Наши пушкинисты приезжают, разглядывают: вроде Пушкин. Вдруг он оживает и начинает читать стихи!
Тугуши смеется, довольный. Потом спрашивает:
– А если они обидятся?
– Не обидятся. Их везут по пушкинским местам: Дарьял – Арагви – Терек… Так? Нас просили устроить им развлекательную программу… Вот мы и развлечем их… Не только же сациви и тосты…
Тугуши взвешивал предложение Векуа:
– Шестьдесят пушкинистов Европы, Америки, Японии. С ними сам Василий Павлович Мжаванадзе едет…
– Василий Павлович первым будет смеяться! Живой Пушкин! И потом, это символ единства грузинского и русского народов… А пушкинисты из Африки как будут рады! Их родной брат…
Тарзан Кобаидзе смущенно улыбался. Он не совсем понимал, что от него хотят.
– Стихи Пушкина читал? – спросил Тугуши.
– Нет…
– Читай, учи день и ночь.
– Я не знаю русского…
Тугуши почему-то продекламировал Маяковского:
– Да будь я и негром преклонных годов, и… что-то там… я русский бы выучил… за то, что им разговаривал Ленин!
Три дня спустя Леонид Квирикадзе писал на школьной доске большими грузинскими буквами русские слова: “Кавказ подо мною. Один в вышине стою над снегами у края стремнины…”
Леонид оглянулся на Тарзана, сидящего за партой.
– Читай!
Русские слова звучали в устах Тарзана ужасно. Леонид остановил этот поток абракадабры.
– Сейчас тебе объясню… “Кавказ подо мною. Один в…”
– Не объясняйте…
– Почему?