Иззи.
Она прошла через весь зал.
– Абигейл решила сегодня переночевать в доме отца. И я ее прекрасно понимаю.
– Я тоже. – Рэнсом полагал, что и Иззи останется ночевать в доме викария.
Но она передумала. И вернулась к нему.
Его грудь переполнили неописуемые чувства, которым он не знал названия. И потому приписал их воздействию виски.
Она остановилась у очага.
– А почему огонь догорает?
– Все новые слуги ушли. Никто не желает работать в замке с привидениями, скелетами и прочими ужасами.
– А-а. – Она подбросила в очаг дров и принялась орудовать кочергой. – А где Дункан?
– Я отправил его в деревенский паб, – объяснил Рэнсом. – Ему необходимо выпить, а в одиночку он не пьет.
– Ему и незачем. Он мог бы выпить вместе с тобой.
– А вот я как раз предпочитаю пить в одиночку. – Рэнсом отпил еще один глоток. Обжигающая, землисто-пряная жидкость скатилась в желудок. – Почему ты не осталась у викария вместе с мисс Пелэм?
– Она звала меня, но я отказалась.
– Всего три часа назад мы нашли в тайнике мертвеца. И даже провели в тесном соседстве с ним несколько минут. Неужели тебе не страшно остаться здесь сегодня?
– Конечно, страшно, – ответила она. – Мне всегда страшно, каждую ночь. Ты ведь уже знаешь. Но здесь мой дом. Я слишком долго ждала, когда у меня будет свой дом, чтобы убегать при первой же… ну, если уж говорить начистоту, при третьей или четвертой неприятности.
Она придвинула стул ближе и села.
– И если уж говорить совсем откровенно, я вернулась по еще одной причине. – Ее голос смягчился. – Я беспокоилась. Мне не хотелось оставлять тебя одного.
Боже милостивый. Как этой женщине, которая видит весь остальной мир сквозь радужную дымку волшебных сказок, удается с орлиной зоркостью замечать слабости единственного человека – его, Рэнсома? Какими бы ничтожными ни были эти изъяны, как бы он ни старался скрыть их, она ухитряется высмотреть его уязвимые места и вцепиться в них когтями.
Стул Иззи стоял совсем рядом с его стулом.
– Когда мы нашли останки того бедняги… – Рэнсом почувствовал, как она содрогнулась. – Все мы были шокированы. Но ты, кажется, больше всех.
Так и есть. Находка и вправду потрясла его. Он наклонился вперед, свесил голову. Через двести лет вот так могли найти его самого. Как бесполезную, всеми забытую груду костей.
– Знаешь, Гуднайт, ты расстроила все мои планы.
– Все сразу? – уточнила она. – Правда? Таким достижением можно гордиться.
– Не задирай нос. Расстраивать-то было почти нечего. В сущности, план был единственный – оставаться здесь, в замке, пока я не обращусь в прах. – Он снова выпрямился и провел ладонью по волосам. – И тут появилась ты.