«Ах, как это будет изысканно! – должно быть, думал глупец. – Как чудесно и восхитительно!»
Ничего подобного. Его жест не обрадовал ни Иззи, ни Белоснежку.
Настоящий горностай – это не ласковый, смелый и преданный питомец. Да, Белоснежка была грациозной и элегантной, особенно когда зимой меняла темную шубку на белую. Но, несмотря на то что весила она немногим более полуфунта, она оставалась опасным хищником. За годы Иззи досталось немало укусов – как пустяковых, так и болезненных.
– Дурацкий подарок, – заявил герцог.
Спорить с этой оценкой Иззи не хотелось. С другой стороны, и Белоснежка была ни в чем не виновата. Она ведь не могла перестать быть горностаем. Такой уж она родилась. Вдобавок для горностая она была уже довольно стара, вскоре ей исполнялось девять лет. Иззи просто не могла выбросить ее на съедение волкам… или похожим на волков собакам.
– Могу лишь предположить, – снова заговорила Иззи, – что и лорд Линфорд был движим подобными побуждениями. И решил, что будет очень мило подарить малышке Иззи Гуднайт самый настоящий замок.
– Если этот роскошный подарок вам не нужен, откажитесь от него, не стесняйтесь.
– Но замок – это совсем не то, что живой горностай! Это собственность. Неужели вы не понимаете, насколько редкая это удача для женщины? Собственность, заслуживающая внимания, всегда принадлежит нашим отцам, братьям, мужьям, сыновьям. А у нас никогда нет ничего своего.
– Только не говорите, что вы из числа женщин, одержимых радикальными идеями!
– Нет, – покачала головой Иззи, – я из женщин, у которых ничего нет. Нас, таких, как я, великое множество.
Она устремила взгляд в пол.
– После смерти моего отца все ценное, что принадлежало ему, перешло к моему кузену. Он унаследовал дом, где я росла, и всю мебель в нем. Всю посуду до последней тарелки в буфете и все книги в библиотеке. Даже доходы от папиных сказок. А что досталось мне? Только Белоснежка.
У нее задрожали руки. Иззи ничего не могла с собой поделать: она по-прежнему злилась на отца. Злилась на то, что он умер, да еще так скоропостижно. Долгие годы она помогала ему, отказавшись строить собственную жизнь, а он так и не нашел времени переписать свое завещание и позаботиться о единственной дочери на случай, если его не станет. Он слишком заигрался в заботливого и любящего отца, рассказывающего чудесные сказки.
Похоже, герцог не проникся несправедливостью судьбы к Иззи.
– Значит, вам все-таки есть куда идти. У вас есть кузен. Он вас обеспечит.
– Мартин? – Это предположение рассмешило Иззи. – Он презирает меня с самого детства. Когда мне было восемь лет, он толкнул меня в пруд и заливался хохотом, стоя на берегу, пока я чуть не захлебнулась, беспомощно бултыхаясь в воде. В тот день он так и не бросил мне веревку, не бросит и сейчас. Мне остается лишь одно. То же самое, что я предприняла тогда.