Три года?!
В запасе у Иззи не было трех лет. Если ее выгонят отсюда, она не продержится и трех дней. Денег, чтобы заплатить поверенному, у нее тоже нет, тем более такому, который не побоится тягаться с герцогом.
У нее нет выбора, кроме как стоять на своем. Держаться так, будто замок принадлежит ей. Если герцогу удастся выставить ее сегодня, замка ей не видать как своих ушей.
– Если ваши поверенные готовы явиться сюда, чтобы изучить документы, – милости прошу. Но я никуда отсюда не уйду.
– Я тоже. – Уцелевшая половина его брови нахмурилась. Если бы он мог метнуть в Иззи гневный взгляд, его силы хватило бы, чтобы раздробить алмаз.
– Незачем так злиться, – сказала она. – Можете буравить меня взглядами, сколько вам угодно, тем не менее это вы на руках внесли меня в дом, спасая от дождя. При одной мысли об этом у меня снова кружится голова.
– Напрасно вы считаете мой поступок благородным.
– Зачем же тогда вы сделали это?
– Из практических соображений. Я просто не мог бросить вас посреди двора. Вы привлекли бы хищников и паразитов.
Она улыбнулась.
– Боже мой! У вас, оказывается, есть и чувство юмора.
По-видимому, герцогу давно никто не делал комплиментов. На его лице появилось такое выражение, будто в него швырнули гранатой.
Да, он богат, влиятелен, зол и силен. Но по крайней мере в одном Иззи превосходила его. В умении держаться на плаву. Она умела ладить с кусачими существами и знала, как извлечь пользу из ситуации, далекой от идеала.
Когда ее бросили в пруд, она научилась плавать.
– В действительности положение не настолько сложное, каким кажется, – объяснила она. – Вы хотите остаться здесь. Я тоже хочу остаться здесь. Пока вопрос не улажен в судебном порядке, мы просто поделимся.
– Поделимся?
– Да, разделим территорию. Замок огромный, его построили в расчете на сотни человек. Мне хватит и какой-нибудь одной башни или крыла. Вы и не вспомните о моем существовании.
Он придвинулся ближе.
– Как бы не так, мисс Гуднайт! Я вспомню. Каким бы огромным ни был замок, такой мужчина, как я, не сможет ни на минуту забыть о женщине, подобной вам. Даже если мы не перемолвимся ни единым словом, я буду слышать шорох ваших юбок. Улавливать запах вашей кожи. Ощущать ваше тепло.
Боже. Значит, ее тепло он чувствует и сейчас. Иззи обдало жаром.
– Я не лорд Арчер, – продолжал он низким, обольстительно хрипловатым голосом. – Мне не доводилось читать слезливые сказочки вашего отца, для меня вы не малышка Иззи. Мне пришлось прикасаться к вашему телу. А у моих рук превосходная память.
Боже милостивый.
Она понятия не имела. Просто не могла, поскольку вела жизнь затворницы, о чем, разумеется, он не догадывался. Но сейчас герцог выразил все, о чем она так долго мечтала. Чтобы ее заметили. Не просто как героиню чьих-то любимых сказок, а как женщину.