— Возвращаться-то собирались? — буднично спросил я.
Она словно ждала этого вопроса.
— Ну конечно, а ты что подумал? Я вовсе не собиралась уходить, тем более навсегда. Я, в общем-то, намеревалась просто выйти из дома, ну, на пару часов, например, а чемодан…
— Да, кстати, а зачем же тогда чемодан?
— Ну, понимаешь, это что-то вроде… Вроде репетиции с подбором костюмов, — туманно ответила она, — я просто хотела почувствовать, каково это — собираться в дальнюю дорогу.
Эти слова уже просто вывели меня из себя.
— Значит, так, вы вроде как собираетесь на свидание к какому-то придуманному врачу, кроме того, вы набиваете чемодан всяким барахлом, как будто собираетесь сбежать с этим доктором, вы подсыпаете мужу снотворное, а потом — чтобы уж наверняка сохранить все в тайне — приглашаете меня в гости, да так, чтобы я точно все понял и выяснил. Господи, Гиневра, ну объясните мне, в конце концов, что за дурацкую игру вы затеяли.
Сдерживать эмоции и дальше она уже не могла. В глазах Гиневры появились слезы.
— Слушай, Ловетт, оставил бы ты меня в покое. Я хочу побыть одна.
— Тогда почему вы не уходите, все же готово.
— Ты же мне всю жизнь сломаешь! — в сердцах воскликнула она.
— Ничего страшного не случилось, просто на самом деле вы уходить и не собирались.
Гиневра бессильно опустила руки, и они повисли вдоль ее тела как плети.
— Ну почему, почему я всегда должна все сама решать? — сказала она чуть не плача и скривив по-детски недовольную физиономию.
— Вы никогда сами ничего не решаете, наоборот, вы все время ждете, что за вас это сделает кто-то другой.
Гиневра беспомощно посмотрела на меня.
— Уйди, оставь меня. Уйди, наконец.
Я не успел выполнить это требование Гиневры. Отсрочка исполнения последовала в виде стука в дверь. Судя по всему, Гиневра оказалась готовой, чтобы в мгновение ока взять себя в руки.
— Вот ведь прицепился как банный лист, — зашептала она, — опять приперся. Это он, он, я уже знаю, как он стучится. — Она оглядела гостиную, как бы прикидывая, что делать дальше, но на самом деле решение у нее уже было готово. — Ах, что же делать? Что же делать? Все, я придумала. Ты, Ловетт, должен спрятаться, и никаких возражений. Спрячься, и всё.
— Не собираюсь я никуда прятаться, — сказал я ей и вдруг понял, что выполню ее просьбу, потому что против своей воли уже говорю шепотом, включаясь в разыгрываемый Гиневрой спектакль.
— Майки, не спорь со мной. Давай быстро за дверь.
Господи, ну и фарс. Меня затолкали за дверь гостиной — туда, где только что стоял набитый чемодан. Его, кстати, Гиневра оставила практически посреди комнаты. Сама она, одной рукой поправив волосы, а другой переставив стул и направив свет торшера в сторону, пошла к входной двери. По пути поправив ногой складку на коврике, она прошептала: