В пелене, покрывающей мое прошлое, есть несколько светлых пятен. Так, например, одно из воспоминаний возвращается ко мне вновь и вновь, и я почти уверен в том, что все это происходило со мной на самом деле. Скорее всего, дело было во время какого-то отпуска, который я заработал на службе в армии. Впрочем, это не так уж важно. В то время я был знаком с одной девушкой, она была влюблена в меня, а я, ничуть не менее сильно, в нее. Мы с нею провели неделю на каком-то морском курорте, где жили в домике, специально построенном для сдачи внаем таким туристам, как мы. За эту неделю я познал столько счастья и в то же время столько боли, сколько, как мне казалось, человеку не суждено изведать за целую жизнь. Любовь этой девушки была нелегким испытанием, прежде всего для нее самой. Ее чувства были спеленаты сотнями запретов и ограничений, рожденных ложно понимаемым чувством стыда и скромности. Она страшно стеснялась всего, что было связано с нашей близостью, и в первую очередь своего собственного тела. Более того, она могла показаться совершенно холодной и безразличной к мужчинам. Какое сочетание сложившихся обстоятельства и моего настроения могло привести к тому, что мы с этой девушкой оказались вместе, я ни тогда, ни сейчас не понимал, но в то время я боготворил эту женщину и был поглощен своим чувством полностью — настолько, что готов был распространить свое восхищение на все, что имело к моей возлюбленной хоть какое-то отношение. Комната, которую мы снимали, стала нашим дворцом, она просто преобразилась, когда в ней появилась моя девушка, а потом — преобразилась и она сама. Она научилась не бояться своего тела и любить его, после чего оставался лишь шаг до того, чтобы полюбить и меня как близкого мужчину. Мы готовы были часами лежать рядом друг с другом, сияя от открывшегося нам нового знания и от впервые испытываемого подлинного блаженства. Я стал для нее первооткрывателем нового мира, и мне за это воздалось сторицей. Я видел свое отражение в ее горящих глазах. «Я и представить себе не могла, — шептала она мне, — что мужчина может быть таким пылким, страстным, заботливым и таким желанным». В общем, за ту неделю девушка просто расцвела, и я был страшно горд собой. Мы ни на минуту не расставались и ненасытно наслаждались этой близостью. Мы болтали, занимались любовью, ели бутерброды, которые она приносила прямо в комнату, и подолгу гуляли вдоль берега моря. Все это время мы жили под мрачной тенью войны. Как знать, может быть, именно это и придавало особую, пронзительную окраску нашему короткому счастью.