— Давайте обсудим обмен, — предложил он.
Это была вторая традиция двух граничащих государств. Раз в пять лет на чужую территорию отправлялись десять мужчин и десять женщин с каждой стороны — с обязательным условием: родить детей от «дружеской» расы. Исполнившие предназначение были вольны либо уйти, либо остаться, и многие люди родным землям предпочитали туманный мрак Пограничья. Что касается теней — те в большинстве своем возвращались домой.
Измаил разом посерел, скукожился.
— Понимаете, лорд, желающих совсем не сыскалось. Не то, чтоб ваши края не любят…
— Их боятся, — понимающе перебил Трауш, отставляя бокал с кислятиной, по недоразумению названной вином.
— Именно! К сожалению, нам удалось уговорить всего семерых из двадцати, да и те, скажем прямо, отбросы общества. Я мог бы их нахваливать, но не стану вам врать, ибо слишком уважаю наше приятельство.
Градоправитель от волнения начал усердно расчесывать лысину.
— Измаил, не мне учить вас жизни. Не хотят — заставьте. Напоминаю, что отдаю вам двадцать здоровых подданных моего государства, не стариков и не детей, не убогих или едва живых. Уверяю, не все они приняли свою ношу добровольно, но я не давал им выбора. Почему вы не можете поступить так же?
Конечно, он слукавил. Каждого отправляемого на Острова осматривали лекари, и сильнейших навсегда вычеркивали из списка для обмена. Чаще всего отдавали болезных или слабых от природы, или тех, у кого была недоразвитость сил, как физических, так и магических. Но с виду‑то они казались совершенно здоровыми. Пограничье же принимало к себе всякий сброд. На лицах меняемых читалось всё то дерьмо, которым они увлекались на Островах: алкоголь, вредные травы, разъедающие сознания зелья. Ну а девицы вообще как на подбор, каждая вторая — обитательница публичного дома.
— Высокий лорд, ах, если бы я мог так легко распоряжаться чьими‑то жизнями… Ведь я — обычный малопримечательный человечек.
Измаил смахнул пот со лба и заискивающе глянул на Трауша. Тот побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, обитого кожей.
— Тогда отдайте нам тринадцать рабов. Среди них есть занимательные экземпляры, а принадлежат они рабовладельцам, иными словами, всему государству. Поставьте хозяев перед фактом: либо они уезжают сами, либо отдают свою вещь.
— Х — хорошо, — на удивление радостно выдохнул Измаил, отводя маслянистый взгляд.
Разумеется, он размечтался найти худшее из худшего и всучить под видом качественного товара.
— Единственное условие: коль уж дело стоит за рабами, их выберу я лично. Дайте мне адреса десяти лучших рабовладельческих домов Островов. Завтра же я составлю примерный список кандидатур.