В речи существ то и дело мелькал концепт: «Мета этоно». Моя спутница прояснила мне его. Мета этоно – врата искры. От распирающего меня энтузиазма я чуть не улетел. Видимо, искра почувствовала дом. Эрак велел мне направить на исходящий свет от ящика мое внимание. Я сделал, так как он просил.
Мой луч внимания нагрелся и стал плотным, как броня.
Крохотные частицы голубого света потекли от меня через коммуникационный мост в ящик. В этот момент я ощущал такое воодушевление, какого свет не видывал.
И тут я увидел тот самый голубой огонек, который прыгнул мне в голову в Непале. Он занял свое место в ящике на светящейся подставке, сотканной из мерцающего света. Он лежал, сияя бирюзовой синевой. Мысль о расставании с ним вызвала во мне оттенок грусти, но нахлынувший поток воодушевления победил эмоцию горя. Не беда, подумал, я важнее сохранить вселенский порядок. Снова меня охватил благоговейный восторг, и снова я почувствовал частицы восхищения со стороны хранителей искры.
– Спасибо тебе, великий избранник!
– Да пребудет твоя сущность в вечной славе.
Пришла пора возвращаться домой: взять тело, имя которому Майкл Джон Луис, и заняться земными делами. Было ясно, что мой цикл во вселенском калейдоскопе событий завершен. Свидетельством этому служили концепты моей спутницы, появляющиеся в моем разуме с частой периодичностью.
До тех пор, пока я не оказался у себя в комнате, я был убежден, что мое путешествие по земным меркам продлится лет двести или того больше. Поскольку в призрачном городе хранителей искры время отсутствовало вообще, воображение рисовало мне печальную картину: на месте, где должен стоять мой домик, плещутся волны Атлантического океана, а тело мое, погребенное в пучине волн, уже давно поели крабы. Но, к счастью, Земля оказалась втянутой во вселенский временной цикл, и поэтому движение планет и мерцание светил не вызвало больших временных изменений в точке отправления. Но время все-таки прошло. Может, неделя, а может, меньше.
Тело сидело в замысловатой позе, в том месте, где я его оставил, – в мягком кресле, опершись на подлокотники. Одна сторона моего существа желала остаться в состоянии свободного полета, другая дождаться не могла, когда она вновь обретет тело Майкла Джона Луиса. Расскажи я об этом земному психологу, мне непременно поставили бы диагноз: шизофрения с прогрессирующим развитием раздвоения личности, сопровождающаяся засознательными муками Ид, которые влияют на Эго. Однако я не чувствовал себя на грани нервного истощения, наоборот, наполненный энтузиазмом, я завис под потолком, разглядывая комнату. Наверное, я бы так и висел здесь еще сотню лет, но зазвонивший телефон вернул меня в земную реальность. Твердо решив вернуться и жить, будучи Майклом Луисом, я нырнул в биополе, окружавшее тело со всех сторон.