— Ты же понимаешь, что на самом деле эти развалины выглядят весьма и весьма страшно?
— Ошибаешься. Они прекрасны, просто за своим снегом ты ничего больше не видишь.
Она обиделась?
— Внутри все безнадежно устарело. А еще там темно и пыльно.
— Не успела я еще ничего сделать, как ты меня отговариваешь тебе помогать?
— Просто хочу убедиться, что ты все правильно понимаешь. Я собираюсь устроить здесь зимний курорт, а не памятник Медвежьей луже.
— Медвежьему ручью, — поправила Порция, все так же пристально разглядывая хибару, и Купер вдруг обрадовался, что рядом никого нет. Не хотелось бы ему вести такие разговоры при хозяевах. — Не волнуйся, я все по… Надо же! — воскликнула она, заходя внутрь.
Сразу за входной дверью располагался зал внушительных размеров, посреди которого красовался стол из жаростойкого пластика. С одной стороны от него располагался сложенный из речного камня камин, а с другой лестница, ведущая наверх, к комнатам для гостей.
За домом уже давно никто не следил, и он порядком обветшал, но, главное, он по-прежнему оставался весьма и весьма просторным, а значит, здесь вполне еще можно устроить замечательный отель. Но как же все-таки все это выглядит с точки зрения Порции? И что еще важнее, как все это воспримут потенциальные инвесторы? Что-то ему подсказывало, что за аляповатой желтой краской и убогим пластиковым столом они не сумеют разглядеть идеальный снег и потенциал этого места.
— Разумеется, внутри мы все переделаем и…
Порция крепко ухватила его за руку.
— Если ты хоть что-то здесь изменишь без моего разрешения, я тебя голыми руками придушу.
— Ай! — Купер старательно скривился, словно она пыталась оторвать ему руку.
— Но от стола можешь избавиться сразу же, как только купишь это место.
— Как только его купит «Флайт», — поправил Купер.
— В этом я больше не сомневаюсь. — В глазах Порции вспыхнул настоящий огонь. — Когда мы здесь закончим, у них слюнки потекут. И знаешь почему?
— Видимо, не из-за идеального снега, — сухо заметил Купер.
— Нет. Не из-за него. Про снег ты уже рассказывал. Пойми меня правильно, снег волнует лишь настоящих сноубордистов, я же сыграю наверняка. Помашу перед ними сочным кусочком истории, а перед такой приманкой не сможет устоять ни один настоящий бизнесмен. К тому же я не сомневаюсь, что кто-нибудь из них уж точно читал в детстве Джека Уолласа.
— Что-то мне подсказывает, что ты их переоцениваешь.
— Возможно. — Порция улыбнулась. — Но даже если и так, книги Джека Уолласа — это рассказ американца, выживающего в дикой природе. Его истории оказали огромное влияние на развитие самых разных аспектов американской жизни, начиная от поселений на Аляске и заканчивая программами развития национальных парков. И мы напомним миру, что сноуборды — это тоже часть наших традиций.