В постели Люк прекрасно угадывал все желания Анны. Ему помогал опыт прошлых лет. Он хорошо изучил тело жены после трех месяцев почти ежедневной близости с ней и всегда знал, чего она хотела. Сейчас ей не нужны были любовные игры. Ей надо было чувствовать его внутри себя. Бриджи больше не стесняли его, и он слился с ней, проникая все глубже. Анна вздохнула и тут же расслабилась, ощутив на себе его тело и горячую напряженную плоть внутри.
Почему-то у нее не возникало желания доводить себя до кульминации. Ей нужно было ощущать его тело. И он инстинктивно улавливал ее желания н удовлетворял их. Он делал медленные движения – глубокие, но осторожные, не позволяя себе порывистости: он помнил о ее беременности. Однако Люк чувствовал, что сегодня она хочет глубоких ощущений. Она стонала при каждом толчке.
Казалось, ей было безразлично, что кто-то вошел в гардеробную и тихо постучал сначала в дверь гостиной, а затем в дверь спальни. Она как будто не слышала, когда Генриетта тихо позвала ее, а потом нерешительно попыталась повернуть ручку. Люк проникновенно целовал Анну, чтобы заглушить ее стоны, пока не услышал, что дверь гардеробной снова закрылась.
Он отдавал ей себя так долго, как только мог, пока не потерял контроль и, выдохнув, не излил в нее поток своей страсти.
Он продолжал крепко сжимать ее в объятиях, а когда она повернулась на бок, укрыл ее одеялом. Она прижалась к его плечу, обтянутому шелком жилета, и обвила рукой его талию. Люк легко дотронулся до ее волос и понял, что она заснула глубоким сном. Он лежал неподвижно, глядя в окно. Что-то случилось. То же, что случилось когда-то в «Рэнела-Гарденс». Тогда он думал, что это вызвано несколькими причинами: беспокойством за Дорис, жестокостью их дуэли с Фроули, волнением от того, что она, может быть, беременна. Последнее объясняло почти все, включая ее желание уехать в деревню.
Могло ли быть что-то еще? То же, что случилось и сегодня? Люк попытался мысленно вернуться в тот вечер, когда они были на маскараде. После тон уединенной прогулки им почти не довелось быть вместе, но он наблюдал за ней, когда она танцевала с другими мужчинами. Анна вся искрилась весельем и жизнерадостностью. До тех пор пока он не послал ее за своей матерью, оставшись с Дорис, он почти не спускал с нее глаз.
Хотя... Люк вдруг вспомнил, что, когда вернулся, проводив Дорис и мать до экипажа, застал Анну с каким-то незнакомцем. Она прогуливалась под руку с мужчиной в темном плаще и черной полумаске. Она сказала, что это ее сосед. Разве не странно, что она не захотела представить ему отца своей подруги?