Он прикоснулся руками к ее лицу, отвел назад ее волосы.
– Я вернусь, мой маленький олененок, – сказал он. – Я вернусь и научу тебя читать и писать, и тому языку, на котором ты сможешь общаться с другими людьми.
ВСЕ, ЧТО Я ХОЧУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ – ЭТО ТО, ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. И Я ВСЕГДА БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ. ВО ВЕКИ ВЕЧНЫЕ БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ.
– Ах, – снова заговорил Эшли, – эти глаза. Твои глаза, Эмми. Я вернусь. Я не забуду тебя. Ты всегда останешься здесь. – Он отстранился от нее и приложил руку к сердцу.
А потом ушел. Когда она открыла глаза, экипажа уже не было.
Она снова чувствовала вибрацию. Еще несколько долгих минут Эмили не двигалась с места, а затем оттолкнулась от дерева и, не разбирая дороги, бросилась в лес. Она бежала быстрее и быстрее, будто все силы зла гнались за ней по пятам.
* * *
Анна играла с Джой в детской, когда в комнату вошел Люк. Малышка, которая уже полчаса пыталась всячески продемонстрировать матери, что она не в настроении, радостно заулыбалась, едва завидев отца.
– Негодница, – сказала ей Анна.
– У нее твоя улыбка, – произнес Люк, положив руку на плечо жены.
– Только когда ей угодно воспользоваться ею, – сказала Анна. – Маленькая обманщица.
Она повернулась и взглянула на него. Он был бледен. Было даже похоже, что он плакал.
– Что с тобой? – спросила она. – Ты все-таки встретился утром с Эшли? Я должна признаться – мне тоже было трудно остаться здесь, наверху. Мне казалось противоестественным, что мы даже не попрощались как следует.
– Эш очень молод, – ответил Люк. – Слишком молод для того, чтобы не бояться проливать слезы у всех на глазах, Анна. Нет, я не видел его этим утром. Хотя я знаю, что он уже уехал. Мне будет его не хватать.
– Я знаю. – Она улыбнулась ему. Его рука крепче сжала ее плечо.
– Пригласи меня в свою гостиную, – попросил он.
Она никогда не приглашала его туда, потому что как-то раз он сказал, что это ее личная комната, хотя иногда ей хотелось, чтобы он там был рядом с ней, – только они вдвоем, и никого больше. Анна передала мужу девочку, которая снова радостно заулыбалась, и колокольчиком вызвала няню. Когда та пришла и занялась ребенком, Анна повела Люка в свою гостиную.
– Что случилось? – Она села рядом с ним на диван и взяла его руку в свои. Она почувствовала удивление – почти страх, – когда увидела, как на его глаза стали навертываться слезы.
– Я ездил к моему другому брату, – сказал он, откинувшись на подушки так, чтобы смотреть ей в лицо. – Я был на кладбище, на могиле Джорджа.
– Я рада, Люк, – сказала Анна тихо. Она видела выражение покоя у него на лице, хотя это могло казаться абсурдом, когда его брат был мертв. Но она знала, что Люк нуждался этом. После горьких лет отчуждения ему нужно было примирение со ВСЕЙ его семьей.