– То, что она выдумывает, – не правда, Анна, – ответил Люк. – Признаюсь, я боялся возвращаться сюда, боялся,что, когда увижу ее, мои чувства оживут. По этой же причине я боялся оставаться с ней наедине после моего возвращения. Она подстраивала все наши встречи. Но я быстро понял, что чувство, которое я испытываю к ней теперь, – уже давно не любовь, а жалость.
Анна глубоко вздохнула и снова опустила его руку к себе, на колени.
– Анна, – спросил он, встретившись с ней взглядом, – ты никогда не сожалела о том, что вышла за меня замуж?
– Нет, – ответила она, прикрыв глаза. А через минуту открыла их и, прямо глядя на него, горячо повторила:
– Нет, никогда.
– И я нет, – сказал он. – Ты лучшее, что было в моей жизни.
Она до боли закусила губу. Как это он сказал: любовь это боль.
– Есть ли что-то такое?.. – начал он нерешительно. Затем попробовал начать еще раз:
– Я могу тебе в чем-нибудь помочь, Анна?
Не раз впоследствии она раздумывала о том, как часто наиболее важные решения в жизни приходится принимать, не имея ни секунды на размышления. Ни секунды, чтобы тщательно взвесить ответ. «Почему она не рассказала ему?» – спрашивала она себя потом. Люк был так мягок, почти нежен с ней. Он только что сказал ей, как она дорога ему. Он только что исповедался ей в собственных страшных ошибках. Он бы отнесся к ее исповеди с сочувствием и пониманием. Он бы освободил ее.
Но у нее не было даже секунды. И она ответила так, как подсказывал ей инстинкт самосохранения.
– Ты всегда так добр ко мне. – Она улыбнулась ему.
– И нет ничего?..
– Ничего, – твердо ответила она, продолжая улыбаться. Люк кивнул.
– Мне надо по делам в Лондон, – сказал он отрывисто. – На неделю или около того.
Ее сердце заколотилось от радости, хотя, конечно, надежда на избавление была только иллюзией.
– Мы поедем вместе? – спросила она. – Скоро?
– Нет. – Он поднял свободную руку и легко погладил ее по щеке. – Я поеду один, Анна. Так будет легче – не придется собирать вещи Джой и брать с собой ее и няню. Я вернусь домой как можно скорее.
– О, – только и сказала она.
– Тебе не страшно оставаться здесь одной? – спросил он, внимательно вглядываясь в ее глаза.
Страшно? Нет, скорее всего «ужасно».
– Нет, конечно нет. – Она улыбнулась ему. – Но мы будем скучать по тебе – Джой и я. Я буду считать часы до твоего возвращения.
– Анна, – проговорил он. – Анна.
Люк был необычно задумчив. Его глаза были непривычно широко раскрытыми и казались беззащитными. Но вдруг он вернулся в свое обычное состояние и поднялся.
– Мне надо перекинуться парой слов с Фоксом, – сказал он, – и с моим камердинером.