…А еще, вдруг впервые за очень долгие годы застеснялся своей клички «Дебил», которой уже даже начал городиться. — Я ведь ее тоже получил, когда не мог ни заботиться, ни защищать себя. Так что в глазах моих товарищей, все местные поселяне тоже были дебилами. — великовозрастными детьми, не способными сами о себе позаботиться.
…Вот и ратуй после этого за прогресс и за цивилизацию!
В общем, побродил я по этому городку, минут двадцать, — не более.
Достопримечательностей никаких, конные статуи и эрмитажи отсутствуют напрочь, культурная жизнь, застенчиво пряча лживые глаза, обещала появиться только через пару тысяч лет, да и то не здесь, а где-нибудь поближе к столице. Наука даже этого не обещала. А местная экзотика была представлена покосившимися плетнями из соломы, убогими глинобитными хижинами понатыканными где придется, и ароматами навоза.
Наиболее интересным зрелищем, что я успел насладиться за эти двадцать минут, была драка двух петухов, и то закончившаяся спустя пару минут не в результате явной победы одной из сторон, а в виду общей утомленности от жары.
Бесконечная тоска, уныние и дремота, растянувшаяся на несколько тысяч лет… Определенно, — ловить в этом месте абсолютно нечего.
Плюнул в мусорную пыль городских дорожек, и побрел на звук бубнов и завывания жрецов. Благо, как я заметил, туда же начали подтягиваться и местные жители, таща на плечах какие-то мешки, и опасливо поглядывая на нас.
Прогулявшись вслед за ними, мы вышли на какую-то площадь, образованную кажется больше по недоразумению, чем во исполнение планов местных архитекторов. Там уже топталась небольшая толпа… человек этак в четыреста-пятьсон, включаю женщин и ребятню, — полагаю, почти все жители поселка. И как я не без удивления заметил, — на лицах горожан даже можно было прочесть некое оживление и радость. — Видать жизнь в городе была настолько тосклива и однообразна, что даже уплата налогов, казалась им развлечением.
…Впрочем, — опять ошибся! — Все-таки пусть ребята Фаршаада и выглядят как банда отморозков, — тупо грабить клиентов, не представив их вниманию какую-то культо-культурную программу, они явно были не намеренны.
Пока трое подвывали нечто религиозное. — Один присел торговать дешевыми амулетами со знаком Икаоитииоо. А сам Фаршаад с парочкой помощников приступили к ритуальному действу.
За отсутствием более достойного кандидата, — в жертву была принесена курица, или местная разновидность птичек, очень на нее похожая. Ее кровью Жрец, (именно с большой буквы), окропил походный переносной алтарь. Остатки выжал в какую-то бадью… Ну и понеслось.