– Мы с моим соседом по комнате, Мэйсоном, отправляемся в Пиджен Фордж. У них хорошая площадка для прыжков с тарзанкой в Долливуде – там абсолютно безопасно и у них есть надувная платформа для приземления на случай, если что-то пойдет не так. И у них есть сертификаты безопасности и все такое.
– Ни за что.
– Там всего около ста футов высоты.
Я хватаю ртом воздух. Это как десять этажей. Он псих?
– Это не может быть безопасно.
– Это абсолютно безопасно, – говорит Джереми. – Я прыгал в этом месте уже пять раз.
Мне ненавистна мысль, что я не смогу помочь ему, если что-то пойдет не так. Потому что это может случиться. Скажем, если он неправильно спрыгнет с площадки. Или трос тарзанки лопнет. Я не смогу нажать отмену, как на компьютере.
– Я не могу, – говорю я.
– Ты не придешь? – его голос пропитан разочарованием.
– Не понимаю, зачем ты делаешь это. Имею в виду, разве твоя мама не просила тебя воздержаться от этого? Ты не хочешь оставаться в хороших отношениях с семьей?
– Я просто не могу бросить одним махом. А это вполне безопасный способ хорошо провести время.
Получить адреналиновый прилив, он имеет в виду.
– Энни? – его голос звучит нерешительно. – Та травма глаза произошла на мосту, и веревка была слишком длинной. То, что я делал, было небезопасно. Теперь я знаю это.
– А что насчет того, что ты сломал руку, и кость срослась неправильно? И того, что ты попадал в больницу по три раза в месяц?
Нет ответа.
Мне больше нечего сказать. Это слишком. Мне нравится дружить с ним, но ненавистно идти на риск. Я устраиваюсь под бок Ника, и он обнимает меня за плечи, все еще завороженный «Крепким орешком».
– Все в силе насчет гонки воскресным утром? – наконец спрашивает Джереми.
Я колеблюсь, прежде чем сказать:
– Да.
Он выдыхает в телефон:
– Я напишу тебе, когда вернусь.
– Я думаю, это глупо.
– Я стараюсь, окей? Но мне это необходимо.
Я никогда не знала никого, кто бы употреблял наркотики – ну, кроме школьников, которые изредка курили травку, – но никого с сильной зависимостью. Но именно так я обычно думала, когда мы зависали вместе.
Пока «Крепкий орешек» продолжает завораживать Ника, я ищу в гугле «адреналиновый наркоман» – термин, который использовал Мэтт, чтобы описать своего брата. Нажимаю на статью, в которой говорится о том, что секс, правильное питание, любимые занятия и экстремальные виды спорта вбрасывают дофамин в твой мозг. Там говорится, что эффект от дофамина может быть сильнее, чем если нюхать кокаин. Ого. Я прокручиваю дальше и обнаруживаю, что езда на велосипеде и бег дают этот результат некоторым людям, но другие нуждаются в более сильных и глубоких потрясениях, чтобы испытать прилив адреналина. Некоторые профессиональные спортсмены, участвовавшие в Олимпийских Играх, позднее страдали от глубокой депрессии и обращались к экстремальным видам спорта или наркотикам, в поисках временной замены утраченному источнику адреналина.