– О, Господи, прости меня. О, Отец мой, я не знал, я не знал, дай мне искупить свои грехи. – Он поднял худые руки вверх и закричал: – Почему никто меня не слышит?
В медицинской карте священника было указано: три раза по 10 миллиграммов диазепама, 0,5 миллиграммов морфина внутривенно. Суннива бросила взгляд на капельницу и обнаружила, что пакет пуст. В ночную смену никто не приходил и не добавил лекарства. Она поднялась, раздраженно покачав головой, и сняла пакет.
– Нет, – вдруг опять забормотал старик.
Суннива посмотрела на него.
– Нет, нет, – повторил приходской священник, скрюченным пальцем указывая на пластиковый контейнер, который она держала в руках.
Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что он хотел.
– Вы не хотите принимать лекарства?
Старик покачал головой и показал на книгу на ночном столике.
– Библия? Хотите, чтобы я вам почитала?
Священник покачал головой, и посмотрел на нее чуть прояснившимся взглядом.
Он пробормотал что-то, Суннива сначала не разобрала, но когда он сказал это снова, она поняла – он хочет, чтобы она открыла шкаф.
Она повесила капельницу обратно на штатив, обошла кровать, села перед маленьким ночным столиком и открыла шкафчик. Там лежала газета. Старый номер «ВГ». Суннива вытащила газету и показала ему.
– Это?
Старик кивнул. Едва заметно улыбнулся.
– Ее, – сказал он, показывая пальцем.
– Кого ее? – спросила Суннива.
– Дети горят, – прошептал старик, опять помутившись во взгляде.
– Турвальд? – спросила Суннива, потрогав ладонью его лоб.
Он пылал.
– Турвальд?
Ответа не было.
Старик отключился, веки медленно сомкнулись, а скрюченный палец, показывавший на фотографию в газете, безжизненно опустился на кровать.
Суннива Рёд положила газету на место, накрыла старого священника одеялом, сходила на склад, принесла новую капельницу, ввела иглу в худую, морщинистую руку, убедилась, что старик крепко спит, неслышно закрыла за собой дверь и продолжила свой утренний обход.
Габриэль Мёрк сидел на стуле не двигаясь на дальнем ряду переговорной. Он не спал двадцать четыре часа, но усталость не ощущалась. За ночь его несколько раз вырвало, живот абсолютно пуст, но почему-то есть тоже не хотелось. Он был в шоке, мягко говоря. Когда Сканк вдруг написал ему накануне вечером, что он стоит перед офисом и хочет поговорить, Габриэлю, конечно, было невероятно любопытно, но он и представить себе не мог, о чем пойдет речь.
Выжатый как лимон, Мунк стоял у проектора. Они не спали, никто из них не ложился. Миа и Мунк были с ним всю ночь. Аннете Голи приехала около трех. Карри сразу вслед за ней. Единственные, кто еще не видел это, были Ким Кульсё, Ильва и Людвиг Грёнли, и сейчас они это сделают, посмотрят это ужасное видео еще раз, и, говоря начистоту, Габриэль не был уверен, что в силах выдержать это.