— Вервольф, — я закатила глаза, не желая даже себе признавать, что рада тому, что Эдди подождал. — Заходи.
Он вошел и заглянул через мое плечо.
— Он еще не обращался, — заметила я.
— Откуда знаешь?
— Погляди на его глаза. Оттуда и знаю.
— Правда? — Эдди наклонился над фото, не очень понимая, что делать с человеческими руками.
— И глянь на дату в верхнем углу.
— И что? — Эдди вздернул брови. — Досье говорит, он недавно обратился. А снимку-то два года.
Я опустила голову, чтобы волосы прикрыли лицо, и позволила себе улыбку. Эдди ухмыльнулся и промолчал. Я просмотрела остальные фотографии, наслаждаясь зрелищем красивого лица, запоминая его. Я прочитала все, что было, перечитала это для Эдди. Запоминая сведения, мы просидели в комнате несколько часов.
Эдди зевнул и закашлялся, чтобы скрыть.
— Все нормально, Эдди.
Другие вампиры ненавидели Эдди, но они просто не понимали его возможностей и преданности. Его размер, его зубы, его яд ужасал. Особенно тех, кто пытался меня обидеть. Он мог бы убить даже вампира, просто никогда не пытался.
Убедившись, что мы знаем все, что нужно, я быстро собрала бумаги и одежду в сумку, и прошла в другую комнату, чтобы взять еще одну сумку с оружием.
Эдди исчез, чтобы сменить форму. Он должен был встретиться со мной снаружи.
Я хотела разобраться с добычей побыстрее, чтобы не оставаться занозой в заднице моего собственного ковена.
Я положила ножи, пистолеты и кое-какое другое оружие в большой вещевой мешок и задумалась о цели. Трент Александер жил в маленьком городке Лурей, в горах Вирджинии. Наверняка найти его будет нелегко. Если он обратился, он сможет легко передвигаться по горам. Поймать его будет чертовски трудно.
Снаружи было холодно, собирался дождь. Эдди уже сидел в кузове моего черного грузовичка. Я отперла замки и скользнула внутрь. Трент Александер в сотнях миль от меня. Мы находились в Теннесси, так что мне понадобится время, чтобы туда добраться. Эти горы я знала, как свои пять пальцев, но что касается Вирджинии — не уверена. Я могу только надеяться, что не придется бегать за ним по горам и по долам. Если этот волк окажется моим братишкой, я лично пришибу своего отца.
Я носила с собой маленький кинжал своей матери. Он был выкован из древнего металла и крови. Всегда остер, всегда смертоносен. Как знать, может, он заставит его переменить свое снисходительное отношение к дочери — или я должна теперь говорить «дочерям». Кто знает, сколько нас вообще?