Потому что в нашей работе изображение, иногда даже случайное, может стать фактом, может даже уликой. Но в обычной жизни зачем плодить столько изображений? Скоро айфоны и карманные видеокамеры, наверное, будут включаться каждые пять минут, чтобы снять в автоматическом режиме, как вы говорите по телефону, стоите в пробке, сидите на идиотском совещании, жуете, смотрите сериал про то, как сто плохих людей, как ни стараются, не могут победить одну хорошую девушку с ребенком на руках и огромной волей к жизни. И можно будет выкладывать эти объемные файлы, с тайтлами: «Я живу, 2010 год». А в файле – весь год, день в день, минута в минуту. Кто хочет смотреть, пожалуйста, подробнейший фотоотчет. Появятся даже цифровые маньяки, которые всю жизнь будут проводить, фиксируя все, что делают. Проснулся – тут же снял. Выпил кофе – снял с трех точек. Вечером цифровой маньяк смотрит, что снял за день. Все правильно, все зафиксировано. Будут существовать даже единые хранилища отчетов о жизни, куда начнут складывать информацию, исчисляемую какими-нибудь квазибайтами.
Зато, чтобы детально изучить день из жизни одного гражданина, скажем, подозреваемого, другому гражданину, скажем, следователю, не придется бегать с вытаращенными глазами по ста свидетелям. Съездил в квазиархив и, пожалуйста, все увидел. Квазибайты его алиби, например, тоже неделю отсматриваешь. Квазибайты идут, служба идет, попкорном запасся, 3D-очки надел – смотришь материалы к делу. Не работа – сплошное удовольствие.
Я помню времена, когда фотографии проявляли в ванной комнате, с выключенным светом, под красной лампой... Магия. Тайна. «Папа, ты что там делаешь?» – «Не входи! Я фотографии печатаю!» Алхимия! За всю жизнь у человека могло остаться не больше десятка пленок.
А во времена моего деда фотографий было еще меньше. Если от человека оставалось одно четкое фото за жизнь, это уже хорошо. Одно это фото могло быть и на стене его квартиры, и на всех его документах для властей, и на его могиле. По нему же, по этому старому фото, его внуки-правнуки представляют себе – если, конечно, им это интересно – характер своего предка, его жизнь, его привычки. Но разве можно разглядеть человека на изображении? Можно было бы снять такое кино и назвать его «Одна фотография». История одной фотографии полузабытого предка. О том, как жил человек, трудился, воевал даже и была у него за жизнь – всего одна фотография, и осталась после него – одна нечеткая фотография. Большая пальмовая, считай, в кармане. Да, много фильмов можно было бы снять. Я люблю кино. И когда-нибудь сниму свой фильм. Когда-нибудь...