Суворовцеву удалось продвинуться дальше всех. Перед тем как войти в клетку, он тщательно подготовился и собрал на негодяя массу, так сказать, неофициальной информации. Как, например, секретная связь подозреваемого с правоохранительными органами или сведения о других связях, например, гомосексуальных, и так далее. Прошло полчаса, и Суворовцев почти припер его к стене, но тут в комнату неожиданно вошел Вершинин, который был на подъеме.
– Ну ты скоро? – нетерпеливо спросил он. – У нас нет времени. Или я поеду один.
– Ты что, не видишь? Занят. Разговариваю с человеком, – раздраженно ответил Суворовцев.
– С кем?! – не понял Вершинин. И только тут, рассмотрев физиономию визави Суворовцева, решительно направился к тому. – А че с ним разговаривать?
Дальше произошло то, чего не ожидал Суворовцев и, меньше всего, члены комиссии. «Гладиатор» вскочил со стула, кинулся к зеркалу и начал бешено по нему тарабанить.
– Уберите! – истерично орал он, показывая на Вершинина пальцем. – Уберите его! Все скажу, все подпишу, только уберите!
Его с трудом успокоили. Униженная сотрудница была вполне отомщена. Теперь, когда они уже ехали в машине на встречу с «умным человеком», Суворовцев, вспоминая этот «тест», искоса поглядывал на Вершинина и чему-то тихо улыбался.
* * *
Источник сообщает. Суворовцев сближается с Вершининым, что плану не противоречит. Проводят вместе значительное время. Вопреки ожиданиям, у них установились доброжелательные отношения. Вместе с тем Суворовцев активно запрашивает в архивах и изучает всю информацию относительно следственной работы Вершинина, явно ведя запланированную проверку по нему. Для реализации плана по дезинформации Суворовцева на данный момент есть все необходимые условия.
* * *
Воодушевленный последней «игрой» с Клерком в гольф, Седой за двое суток ни разу не выпустил клюшку из рук. Даже когда ложился спать, то клал ее рядом и, как ребенок, засыпал, крепко сжимая приятный металл.
В его офисе, на последнем этаже под стеклянной крышей, для любимой игры был оборудован небольшой стадион, покрытый искусственным газоном. В этот поздний вечер он самозабвенно предавался ей, пытаясь отвлечься от разного рода неприятных мыслей. Но ему не давали этого сделать, и прежде всего его помощник с простым, но пафосным прозвищем Адвокат. Сейчас он стоял рядом и своим кислым выражением лица действовал Седому на нервы.
– Он или полный дурак, или слишком умен, – неожиданно сказал Адвокат. – Я склонен думать, что просто дурак.
Он, пожалуй, единственный человек из окружения Седого, которому тот позволял первым открывать рот. Они уже давно работали в «связке», и Адвокат был не просто посвящен во все дела Седого, но и входил в «семью», что свидетельствовало о безграничном к нему доверии.