Таким образом, итоги эксперимента позволяют считать гено-гипнотизм перспективным направлением исследования прошлого.
Анализ доставленного Ольсеном текста выявляет серьезную передержку. Мы имеем в виду заявление Генриха, будто некий посланец XXX столетия предупредил его о покушении Равальяка. Само собой разумеется, что это — плод фантазии хрононавта. И не может быть никаких сомнений, что выдумка понадобилась ему, чтобы отвести подозрения от самого себя. Иначе говоря, переживая в сознании эпизод убийства, он пытался ему помешать.
Представляется, что этот факт должен быть со всей ' серьезностью принят во внимание при решении вопроса о реализации проекта „Хронолет". (Мы говорим о психологической стороне дела, не затрагивая других аспектов — технической осуществимости, издержек и т.д.) Он свидетельствует, что современный человек по самой своей натуре, образу мышления и нравственному укладу не в состоянии удержаться от вмешательства в исторический процесс, невзирая на опасность вызвать лавинообразные изменения, угрожающие его собственной жизни и благополучию.
Конечно, можно возразить, что нельзя судить по одному человеку обо всем человечестве. Это справедливо. Вероятно, можно найти людей, и немало, которые не дрогнут в экстремальных обстоятельствах, сумеют воздержаться от вмешательства, когда на их глазах будут сжигать Орлеанскую деву-, Джордано Бруно или Сервета, отсекать голову Пугачеву или Робеспьеру Но мы сомневаемся, что люди этого сорта достойны представлять будущее в прошлом.
Таким образом, если даже создание Машины времени для исследования прошлого осуществимо, это направление следует навсегда закрыть, как закрыты ныне любые опыты, угрожающие физическому, психическому и моральному здоровью личности.
Гринвуд, Лефер, Кирога, Малинин.
20 июня 2456 года
* * *
Малинин и Ольсен лениво перекидывались словами, сидя в шезлонгах на пляже. Отдыхающих в этот час почти не было. Солнце грело милосердно, море едва шевелилось.
— Немного пришли в себя, Ивар? — спросил Малинин.
— Угу.
— Честно говоря, вы перенесли это спокойней, чем я ожидал.
— Подсознательно я до конца сомневался в реальности путешествия. Подумайте сами, если б вы действительно прокатились в гости, скажем, к Петру Первому, разве такая прогулка не показалась бы потом сном?
— Похоже, так.
— А вообще я считаю, что нельзя строить эксперимент на самообмане.
Это было ясно уже после опыта с Кирогой. Я говорил тогда Гринвуду. Но вы же его знаете, упрям как осел.
— Честно говоря, до сих пор не могу ему простить затею с лютней.