!
– Но…
– Это мой дом! – напомнила она. – Мой! Слышишь? И я уже сказала: никаких кошек!
И все осталось как было.
Пока в дом не въехал Мартин Милфорд. Конечно, тогда мы ничего не знали ни про какого Мартина Милфорда. Все, что нам было известно, так это то, что стены нашей квартиры внезапно начали вибрировать, и сквозь них к нам хлынул настоящий поток мышей. Дом начал сотрясаться от визга циркулярной пилы. Невозможно было понять, сверху он исходит или снизу. Сперва я пыталась не обращать внимания на этот шум, но потом он стал настолько невыносим, что мне пришлось идти выяснять, что это такое. Я поднялась наверх, в квартиру, расположенную над нашей. Там ничего необычного не происходило, так что я спустилась вниз, на первый этаж.
Дверь в квартиру под нами была открыта, и мне было видно, что внутри некто производит весьма значительные переделки.
Этот некто, как оказалось, и был Милфорд. Высокий и гибкий, с водянисто-голубыми глазами, редеющими светлыми волосами и короткой чахлой бороденкой. Он напоминал постаревшего хиппи. На нем была выцветшая белая майка с короткими рукавами и пропыленные джинсы, и он пытался с помощью электрической циркулярки спилить стену. Он увидел меня и прекратил работу и снял с лица маску, защищавшую его от пыли. Как только он понял, что я его соседка, он улыбнулся и пожал мне руку. Я-то была готова поскандалить, но он обезоружил меня своей доброжелательностью и всем прочим. И тут же начал рассказывать о себе.
Он фотограф, заявил он, фрилансер. И переехал сюда «снизу», из района южнее Девяносто Шестой стрит.
«Ох, значит, он один из этих!» – решила я. Из тех, кто раньше и не думал, что Гарлем достаточно подходящее для него место, пока не потерял работу или не лишился доходов, и это заставило его переменить свое мнение.
– Послушайте, – сказала я, указывая на циркулярку, – ваша…
– Я так рад, что наткнулся на этот дом! Очень долго искал что-нибудь подходящее, очень долго.
– Понимаю, однако…
– Некоторое время даже жил на улице. А когда наткнулся на это, сперва даже не поверил. Все время не везло, понимаете?
Еще бы я не понимала! Сама-то я едва сводила концы с концами, меняя одну работу на другую; я просто старалась выжить. Это было в самый разгар так называемой Великой рецессии, и зарабатывала я так мало, что хватало лишь для покрытия самых необходимых расходов.
– Послушайте, – снова попыталась я встрять.
– Продал даже свой «харлей», чтоб заплатить аванс. – Он покачал головой. – Вот уж никогда не предполагал, что придется его продать. Но все складывалось так скверно, что я…