Маша тоже переживала безвременье. Она понимала, что может сесть между двумя стульями, и принималась налаживать то, что есть. А именно – Гарика. Надо было немного: заставить его зарабатывать.
Инна часто заходила к ним, ощущала потребность в общении. Дикареша вылетала навстречу и замирала. Начинался маленький театр.
– Кто это? – с удивлением спрашивала Инна, указывая на Дикарешу.
– Где? – притворно не понимала Маша.
– Да вот. Девочка какая-то… Откуда она взялась?
– Понятия не имею. Может быть, в окно влетела…
– А вы ее не обижаете? Не бьете? Даете покушать?
– Да вот… Не знаем даже, что с ней делать. А вам не надо, случайно?
– Если недорого, то я возьму…
Дикареша была счастлива от такого количества внимания. А Настя тихо ревновала и жалась к Инне.
– Мама, а про меня поговорите тоже, – просила Настя.
– А это кто? – переключалась Маша.
– На дороге нашла, – отзывалась Инна.
– Давай меняться, – предлагала Маша.
Дикареша пугалась. Она была еще маленькая и верила, что ее могут обменять на чужую девочку.
Инна чувствовала, что ей рады, особенно Гарик.
Гарик брал гитару и пел. Голос был небольшой, но мягкий. Гарик пел свои песни, неплохие. Было очевидно, что Гарик гуманитарий и инженерная работа стояла у него поперек горла. Он был не на своем месте. А какое место – его? Он этого не знал. И никто не знал.
Время от времени Инна находила ему денежную работу, но Гарик каждый раз отклонял предложение.
– В редакции нужен шофер грузовика, – сообщала Инна, – рабочий день не нормирован, зарплата как у профессора.
– Значит, я буду пахать с утра до ночи? – догадался Гарик.
– Большие деньги даром не дают.
– А жить когда? – интересовался Гарик.
– В Америке все работают с утра до ночи.
– Ну вот пусть они и работают, – разрешал Гарик и брал на гитаре аккорд.
– А твою семью будет кормить мой отец? – интересовалась Маша.
Гарик брал новый аккорд.
– А я буду краснеть за тебя…
Маша не повышала голоса. Просто объясняла Гарику недопустимое положение в их семье.
Гарик делал вид, что не слышит. Он был принц-консорт, а это значит: никаких обязательств, никаких усилий, одни удовольствия. Он знал, что семья голодать не будет. Отец Маши – молодой еще, пятидесятилетний лось. До девяноста доживет как минимум. Значит, еще сорок лет семья будет в шоколаде. А он, Гарик, как шмель станет летать над цветущим лугом жизни, садиться на один цветок, потом на другой и при этом аккомпанировать себе на гитаре.
Может быть, Гарик родился не там и не тогда. Время и место. Если бы он родился, скажем, в США, работал бы на припевках и подтанцовках у Мадонны – был бы богатым человеком и его любовницей стала бы уникальная Мадонна, а не Инна Рогожкина, одна из многих.