Немножко иностранка (Токарева) - страница 70

К нам подошла незнакомая девушка, по виду молдаванка, приехала на заработки. Услышала русскую речь и захотела поговорить на русском языке. Соскучилась.

– Вы очень хорошо одеты, – сказала она Сонечке. – А вам надо купить кардиган.

– У меня есть, – сухо ответила я. А про себя подумала: «Тоже мне… ложкомойка. Будет советы давать…»

– Купите еще один, – продолжала девушка, – пусть будет два.

– У меня есть два. А вы откуда, вообще?

– Я из Милана. Мы с Анджело путешествуем. Анджело! – позвала она.

Подошел Анджело. Как говорили в моем детстве: урод, в жопе ноги. (А где еще быть ногам?)

Анджело сел на соседнее кресло. Он не понимал по-русски, и это было очень удобно. Можно свободно говорить о чем угодно в его присутствии.

– Это ваш муж? – спросила я девушку.

– Я работала у него по хозяйству. Готовка, стирка, а потом он прибавил сексуальные услуги.

– За отдельные деньги? – спросила я.

– Сейчас у нас общие деньги.

– То есть его деньги – ваши, – догадалась я.

– Ну да, он вдовец. Сейчас на пенсии. А раньше был спортсмен. И жена спортсменка.

Я посмотрела на Анджело. Старый, грустный, отсутствующий. Трудно было представить его спортсменом, который борется за первое место.

– А какой спорт? – спросила я.

– Прыжки в высоту. С шестом. А жена бегала на короткие дистанции. Она умерла.

– Давно? – спросила я.

– Год назад. Ей было пятьдесят семь лет.

– Короткая дистанция, – вздохнула я.

Анджело что-то почувствовал и стал прислушиваться, глядя на меня.

– Вы скучаете по жене? – спросила я по-французски.

Анджело понял. Как-то весь преобразился. Ожил, что ли.

– Спасибо за вопрос, – поблагодарил он. – Я скучаю по жене. Но если точнее, я с ней не расстаюсь. Нет ни одного дня, ни одной минуты, чтобы мы были врозь.

Мы с Анджело говорили по-французски, теперь нас никто не понимал.

– Что он говорит? – обеспокоенно спросила девушка.

– Так… – не ответила я. – Ничего особенного.

Мы заказали кофе и пили молча. Но это не было молча. Анджело как будто продолжал беседовать со мной. Нас было трое: он, я и жена.

Девушка тихо переговаривалась с Сонечкой. Мы не мешали друг другу.


У меня пропали из номера бусы. Черный жемчуг.

Я очень любила эту тяжелую жемчужную нитку. Она была длинная, сизая, как голубиное крыло, легко надевалась прямо через голову. Не надо было ковыряться с мелким замком.

Бусы удобные, подходили к любому наряду на все случаи жизни.

Пропали. Я заплакала.

Сонечка позвонила на рецепцию. Строго задала вопрос. Там спросили: кто дежурил? Откуда я знаю? Я этих горничных и в глаза не видела. Они появляются, когда в номере никого нет, делают свою работу и исчезают, как привидения. Непохоже, чтобы горничные воровали. Отель – пять звезд. Городок маленький, найти работу практически невозможно. Кто будет рисковать из-за нитки выращенного жемчуга?