- Эллар, скажи, - решилась Элиза, - ты говорил, что никто из обычных людей не может сопротивляться магическому внушению. А как же защищены император и принц?
- Никак, - усмехнулся Гаорин и снова легко поцеловал жену в затылок, - если Союз магов вдруг вздумает заменить наше правительство хоть на содзоварское, никто не сможет ничего сделать вопреки. Сам Император и напишет нужное отречение. До сих пор нас всех спасало, что пришедшие несколько столетий назад в Срединную империю маги политикой не интересовались. Да и зачем? Они и так имеют все, что пожелают, - с горечью сказал первый маршал. - Им выгоден мир и процветание нашей страны. Мы даже заключили оборонительный союз. Они делают вид, что подчиняются приказам императора. Но никто особо не обольщается. Из всех людей Империи только я слыву человеком, способным в какой-то мере противостоять магическому внушению. Из-за моей, кстати, неуравновешенности, дорогая супруга.
- В жизни не видела более уравновешенного человека, чем ты, - тут же сказала "дорогая супруга", разворачиваясь в кресле, чтобы взглянуть на Гаорина. Тот с грустью смотрел на нее.
- Думаю, тебя еще попытаются в этом переубедить. Я сам постарался приобрести такую славу несколькими жестокими поступками. Никаким внушением нельзя человека подчинить навсегда. И в моих силах серьезно испортить жизнь тому, кто подчинит меня магически, когда я приду в себя.
Элиза вспомнила странную историю о сожженных прямо на голове волосах какой-то из его любовниц, и в этот раз отвращения не испытала.
- Так может это по приказу именно Союза магов тебя пытались убить?
- Если бы меня всерьез решили убить маги, меня бы уже не было в живых.
- Не уверена. Маги все же люди. И далеко не всесильны.
И, уже оборачиваясь обратно к столу, чтобы приподнять крышку с подноса с едой, она заметила, каким огнем сверкнули глаза ее мужа.
- Элиза, я очень тревожусь за Нархасский перевал, - заговорил он серьезно через несколько минут. - Завтра с утра туда поскачу. Веди себя без меня тихо. Затаись. По возможности, не выходи из дома. В отсутствие мужа ты имеешь право, не участвовать ни в каком из приемов. Надеюсь не столько на твое благоразумие, сколько на твоего Хранителя. Я бы не стал оставлять тебя одну в такое тревожное время, но уж слишком неприятен расклад событий для Империи.
- Хорошо, - сонно сказала Элиза, допивая похлебку из чашечки. Усталость вдруг навалилась на нее со всей своей силой. Она заснула прямо в кресле.
С утра госпожа Гаорин проснулась одна в супружеской спальне. Господин Гаорин снял с нее корсаж и обувь, а она даже и не помнила ничего этого. За треугольным окном моросил дождь. Элиза потянулась и медленно выбралась из кровати. Пахло мокрой листвой и свежестью. В одном острогранном углу спальни размещался столик с зеркалом и косметическими женскими принадлежностями.