Саня усмехнулась. Она, наверное, будет первым человеком за всю историю кафедры, кто скоротает ночь на этом диване в одиночестве. Возможно, это даже ослабит его волшебные свойства…
В старом здании работало ночное освещение, и идти по сводчатым коридорам было жутковато. Каждый шаг гулко отзывался под потолком, и казалось, что из любого угла может спикировать летучая мышь. Миллер, идущий навстречу Сане, превосходно вписывался в этот готический интерьер: его лицо было почти таким же бледным, как халат, он пошатывался и вообще был очень похож на привидение.
— Вы еще здесь? — глупо спросила Саня. — А я думала, вы давно уже дома.
Профессор тяжело вздохнул.
— Это было бы непорядочно. В конце концов, вызывали меня, а не вас. Получилось бы, я вас втянул, а сам…
Саня досадливо махнула рукой.
— Послушайте, но сегодня же День всех влюбленных!
Миллер поднял запястье к глазам, с видимым усилием концентрируя взгляд на циферблате.
— Уже давно прошел.
— Но ведь Наташа ждала вас, может быть, до сих пор ждет! Дмитрий Дмитриевич, поверьте, в вашем присутствии здесь нет необходимости. Тяжесть состояния больного определяется повреждениями живота, со стороны мозгов у него все в порядке.
— Я бы не сказал, что у человека, гоняющего по городу со скоростью сто тридцать километров в час, с мозгами все в порядке.
— Не цепляйтесь к словам, Дмитрий Дмитриевич! Поезжайте лучше домой.
— А вы? — раздраженно спросил он. — Что же вы сами не едете, раз уж так чтите этот дурацкий праздник? Или не относите себя к влюбленным?
— Нет, Дмитрий Дмитриевич, не отношу. — Саня говорила подчеркнуто спокойно и миролюбиво: было ясно, что Миллер нетрезв.
— Вот и я не отношу.
Сделав это признание, Миллер устало провел рукой по лицу и прислонился к стене.
— Пожалуйста, не продолжайте, — попросила Саня. — Наташа моя лучшая подруга, почти сестра, и я не намерена обсуждать ваши отношения.
— Вы спросили, я ответил.
— Я ни о чем вас не спрашивала.
— Тогда поговорим о вас! — Миллер взял Саню за локоть и попытался проникновенно заглянуть ей в глаза.
Она в ужасе вырвала руку и отбежала от невменяемого профессора на безопасное расстояние.
— Я ни о чем не буду с вами разговаривать! Сейчас вызову вам такси, и все!
— Что ж вы так испугались? — Он криво усмехнулся, но тут же помрачнел и неожиданно признался: — Александра Анатольевна, мне так тошно!
— Неудивительно.
— Такая тоска! — Миллер сказал это удивленно, будто никогда не предполагал, что подобное может с ним случиться.
— Это всегда происходит, когда пьешь один, без товарищей, — назидательно произнесла она, думая, как бы отправить профессора домой, а самой устроиться в его кабинете. — Поезжайте к Наташе, и вам сразу станет легче.