— Я могу устроить вам такой праздник. Сами принесли — сами и расхлёбывайтесь с подписантами. И вообще — вы, чем думали, когда эти коллективные доносы мне на стол клали? И о чём?
— В своих действиях я руководствовался, в первую очередь, высшими соображениями. Сейчас, как никогда, важно обозначить единство общества. — Голос главного, согласно неофициальной «табели о рангах», идеолога государственного курса был как обычно ровен. Человек, ославленный на весь мир «серым кардиналом Кремля», мог позволить себе многое, но только не страстность. «Если ты волнуешься, значит, ты уже проиграл» — следование этому принципу, усвоенному им ещё в студенческие годы, никогда не подводило.
— Если нам до сих пор не удавалось нащупать точки соприкосновения для разных по идеологическим предпочтениям групп, то сейчас, как мне представляется, настал именно такой момент.
— Какой момент? Вы что, так и не поняли ничего? Идёт война, и как всегда не та, к которой мы худо–бедно готовились. Нынешний наш противник многими поколениями воспринимался как абсолютное зло. Даже последние десятилетия не смогли стереть из народной памяти старый образ врага. — Глава государства резко отмахнулся от попытки собеседника что–то объяснить или возразить… Уже неважно.
— И не пытайтесь мне доказать, что уже произошло и закрепилось какое–то смещение акцентов или изменение в восприятии. Всё равно у вас адекватных аргументов не найдётся. Подумайте лучше о том, что в современном массовом сознании чертами того самого «абсолютного врага», каким для нашего народа были нацисты, наделяется любой, даже мало–мальски заметный, противник. Для наших людей фашизм очень долго был, пожалуй, самым значимым мерилом добра и зла. И не надо мне приводить в пример несколько сотен, да пусть даже и две–три тысячи зигующих недоумков! Они находятся в пределах статистической погрешности.
— Простите, Дмитрий Анатольевич, но я вас не понимаю. Мы вроде бы говорили об отношении к смертной казни? — Недоумение заместителя главы президентской администрации было столь убедительным, что ему хотелось верить. Здесь и сейчас. Но президент прекрасно знал своих ближайших помощников, чтобы испытывать в отношении их хоть какие–то иллюзии.
— Хоть передо мной–то ваньку не валяйте, Вячеслав Юрьевич! И не надо обиженное удивление изображать, всё вы прекрасно поняли. В общем, жду ваших соображений по формированию смешанных групп из числа подписавших обе эти — президент брезгливо приподнял титульные листы двух писем за уголки — бумажки. Согласуете с министерством обороны, внутренних дел, чекистами технические вопросы пребывания представителей «общественности» в районах, освобождённых от гитлеровцев. Дня через три–четыре их будет достаточно. И запомните — Бог ли, Судьба ли, предоставили нам уникальный шанс — сохранить образ «абсолютного врага» в массовом сознании практически нетронутым ещё лет на пятьдесят, как минимум. Грех этим не воспользоваться. Тем более что большую часть работы за нас сделают сами немцы, да ещё и «деятели российской культуры» поспособствуют. А то кандидатов на место нацистов в последние двадцать лет развелось — отбоя нет!