Наливщики шли за нами. Время от времени мы останавливались и заправлялись нормальным таким дизелем.
И под этим самым Бауске нас встретил плотный и мощный огонь…
Гордые, и от того гребаные, латыши захватили под шумок местный пивзавод. То ли с перепою, то ли от бестолковости, увидав нашу колонну — открыли огонь. Этого, честно говоря, мы не ожидали. Привыкли, блин, к тишине и покою. За что и поплатились.
Когда пули цвиркнули по нашей броне, я обнаружил в себе невероятные акробатические способности — кувырок башкой вперед с несущейся БМП‑2 в кювет чреват провалом этой самой башки в трусы. Однако вот обошлось же!
Потом откуда–то чего–то шваркнуло и где–то грохнуло. Честное слово, я испугался. Рядом свалилось в канаву несколько человек. И, в отличие от меня, немедленно открыли огонь по зданию пивзавода.
А наша техника, взревев моторами, немедленно развернулась, веером охватывая здание, обнесенное бетонным забором. Это я разглядел, когда набрался храбрости и высунулся из кювета. За что немедленно получил по каске от солдатика, лежавшего рядом:
— Лежи, лейтенант, не твое это дело!
— Пшел нах, — огрызнулся я. Этот шлепок мне почему–то придал смелости. Хотя, все еще казалось, что все пули — в меня. Интересно, штаны мне надо будет менять? Или никто не заметит?
А потом загрохотало. Особо усердствовал головной Т-80. Его снаряды просто рвали в клочья и сам забор, и здания за ним. Замыкающий танк рывком дернулся вперед и, не спеша, расстрелял верхний этаж, с которого бил какой–то безумный пулеметчик.
Огонь стал затихать. Бронетехника медленно стала приближаться к опорному пункту противника, беспощадно подавляя любые попытки сопротивления.
Одна БМПха немного выдернулась вперед, и тут же в ее бочину вмазало из гранатомета. Млять!
Кто–то где–то чего–то заорал. Внезапно бойцы дернулись вперед и побежали. А я? А я — чо, рыжий, что ли? Куда все, туда и я…
Почему–то БМП и танки тормознули, а пехота вырвалась вперед. Это я уже только после боя узнаю, что такой порядок называется «елочка». Это когда впереди идет пехота, а два танка за ними на разных сторонах улицы. Пехота прикрывает танки от гранатометчиков, танки давят снайперов и пулеметчиков. Но это я потом узнаю. А пока бегу, ору и матерюсь. И стреляю куда–то. Ладно, блин, автомат не первый раз в руках держу. Короткими очередями луплю. Этому меня еще в школе военрук научил. Что–то мелькнуло в развалинах. Очередь туда. Внезапно падает тот самый боец, который мне по каске шлепал. Между каской и бронежилетом пуля вошла. Так он и упал — развороченным лицом в небо. А я нырком плюхнулся на пузо в какую–то лужу. Точно штаны менять придется. Магазин сменить! Да, быстрее! Ух, как руки–то трясутся! Приподнялся на локте. Куда–то херачу. Прямо над головой чего–то бахнуло куда–то. Опять все побежали.