— Что-то случилось, — сказала Маргарет.
— Надеюсь, ничего серьезного, — произнес я.
Продолжали подъезжать машины. Из них выскакивали полицейские в форме и в штатском, на улицу высыпали все соседи. Слово «убийство» передавалось от одной группы людей к другой.
— Мы должны сообщить полиции то, что видели, — хрипло прошептала Маргарет.
— Ну, много-то мы не видели.
— И тем не менее это наш долг.
— Хорошо, я пойду, а ты оставайся здесь.
Я пересек улицу. На противоположной стороне меня остановил полицейский в форме.
— Если то, что я слышал об убийстве, правда, полагаю, могу кое-что сообщить полиции. Что, в самом деле кого-то убили?
— Миссис Гамильтон. А вы кто, сэр?
— Я — доктор Эрвин Маккей. Живу вон в том доме напротив.
Он провел меня к дому, попросил обождать у входной двери, а сам вошел внутрь. Вскоре он вышел в сопровождении очень крупного мужчины в шляпе с широкими опущенными вниз полями.
— Это доктор Маккей, — представил меня полисмен и направился к месту своего дежурства на тротуаре.
— Детектив Брин. — Мужчина протянул мне руку. Пожав ее, я сообщил ему о телевизионном технике и о неожиданном возвращении домой Арнольда Гамильтона.
— Да, мы это знаем, — сказал детектив. Он посасывал свою изогнутую трубку с таким же удовольствием, с каким ребенок сосет леденец.
— Мистер Гамильтон сообщил нам об этом. Однако он не знает ни имени этого техника, ни в какой фирме тот служит.
— Риверсайдское бюро по ремонту и обслуживанию телевизоров.
— Очень вам благодарен, мистер Маккей. Ваша информация избавляет нас от многих хлопот.
— Рад, что смог вам помочь, — ответил я. Но уходить не собирался. Поднеся спичку к трубке, детектив лениво меня изучал. На нас глазела уже вся улица. Я почувствовал себя неловко и, набрав воздуху, спросил:
— Он сознался?
— Мистер Гамильтон? Нет. Говорит, что это дело рук телевизионщика.
— Прошел приблизительно час после того, как тот уехал, прежде чем прибыла полиция. Вам это известно?
— Нет, мы этого не знали. Очень интересно. — Он кивнул. — Вы не пройдете со мной, мистер Маккей?
Я понятия не имел, что ему нужно от меня, но, разумеется, последовал за ним.
Внизу в доме был просторный холл. Через открытую дверь налево я увидел комнату, обставленную как кабинет. Телевизор стоял у стены. У противоположной стены на софе сидел Арнольд Гамильтон, обхватив голову руками. Его редкие волосы были зачесаны набок с тем, чтобы прикрыть изрядную плешь, и это, на мой взгляд, придавало ему еще более жалкий вид. Он не поднял головы. Около него молча стоял детектив.
Мы прошли через холл прямо в спальню. В ней находились трое полицейских в штатском и один в форме. И Норма Гамильтон.