Тряхнув головой, откинув назад туго заплетенные густые косы, она удивленно повернулась к старику. Охотник сидел на пороге, беспокойно вслушивался в рассказы Павла. О новой крепости он ничего не знал. Думал, что сородичи покинули этот берег навсегда… Теперь он понял, почему на Чилькуте его встретили холодно и не оставили ночевать. Но он тогда спешил домой и не расспрашивал… Баранов… Он содрогнулся, услышав это имя.
Кулик поднялся и вышел из хижины.
Павел ничего не заметил. Разволновавшись, он быстро устал и, откинувшись на подушку, закрыл глаза. Он снова пережил события последних месяцев, страшный конец корабля, гибель людей…
После этого Наташа его не тревожила. Не обращалась и к отцу. Девушка видела, как помрачнел старик, все дни проводил в горах. Временами казалось, что вид Павла действует на него угнетающе. А то вдруг приносил крупного барана, жарил тонкие сочные ломтики мяса, кормил больного, не отходя от него целый день.
Девушка недоумевала и молча присматривалась.
* * *
Павел выздоравливал. Пуля прошла навылет, плечо заживало. Уже можно было двигать рукой. Остались только слабость от потери крови и резкий, надрывистый кашель. О нападении корсара юноша ничего не рассказывал, зато в первый же день по выходе из хижины проковылял, опираясь на тонкую жердину, к берегу, пытался найти остатки «Ростислава».
На рифах и в бухте было пусто. Последний шторм разметал обломки корабля, темнели среди бурунов голые камни, мерно вздымалось море. Гудел прибой. Много времени просидел Павел на щебне, затем с трудом поднялся, побрел назад. В пути он натолкнулся на обрывок паруса, зацепившийся за сучковатую ель, — все что осталось от дряхлого суденышка.
Он был молод. Сердце еще не зачерствело от беспрестанной борьбы, жестоких разочарований. Губы его дрогнули, опустились плечи. Он побледнел, резко содрал кусок холстины. Приступ кашля и слабость заставили опуститься на землю. Так он сидел до тех пор, пока напуганная исчезновением гостя Наташа не привела его обратно.
Несколько дней Павел снова пролежал в хижине, а когда стал выходить, девушка далеко не отлучалась. Но он уже не стремился на берег. Следил, как строит Кулик разрушенную паводком бобровую плотину на ключе, с любопытством наблюдал за старым хвостатым бобром, появившимся сразу после ухода охотника. Речной зверь старательно заделывал ветками и илом пропущенные стариком щели.
Вместе с Павлом оживала тайга. Звонче плескался каменистый ручей, лопались почки, мягкой зеленью расцветились голые деревья, наливался мох. Гулко ревел сохатый, перекликались на недоступных вершинах бараны, пролетая, кричали гуси. Далеко были видны прозрачные тонкие столбы дыма, поднимавшиеся над лесом. Там находились индейские селения.