Карвен слушал её, открыв рот, и, судя по подозрительно просветлённому выражению лица, понимал примерно одно слово из трёх. Или даже из пяти. Поэтому за него ответил я:
— На самом деле вы совершенно напрасно принимаете его судьбу так близко к сердцу. Всё равно этот тип, ваш Великий Магистр съест ребёнка живьём, буквально в ближайшие полчаса. Или того хуже, заставит ровно дышать, знаю я его замашки. Давайте не будем мешать твориться этому злу. Тем более, что вы уже давно собираетесь пойти со мной в тёмный лес.
— Я собираюсь сделать такую глупость? — возмутилась леди Сотофа.
— Ну да. Сами понимаете: это уникальный шанс собственными руками пощупать полный конец обеда, как он есть. Неужели упустите?
— Ишь ты как разошёлся, — усмехнулась она.
— Это я, считайте, ору от ужаса.
— Догадываюсь, — кивнула леди Сотофа. — Ладно, что с тобой делать, пошли.
* * *
— Знала бы, что ты мне однажды такой ужас покажешь, ни единого чёрствого пирога на тебя не перевела бы, — сказала леди Сотофа Ханемер.
Она держала в руках сломанную оранжевую ишку и неприязненно разглядывала тёмный шар, прикрепившийся к внутренней стороне её верхней деки.
Я молча развёл руками. Дескать, чем богаты, тем и рады. Извините, если не угодил.
— Ладно, — вздохнула она. — По крайней мере, теперь понятно, что на самом деле случилось.
Я выглянул в окно, убедился, что три дюжины полицейских, поставленных охранять наше сокровище, не устроились где-нибудь поблизости подслушивать наши разговоры, ради которых их только что выставили из заветной комнаты, и адресовал ей умоляющий взгляд: «объясни-объясни-объясни!» — в надежде, что это сработает лучше, чем высказанная вслух просьба.
— Это, не поверишь, история про дружбу, — горько усмехнулась леди Сотофа. — Или даже про любовь, как ни назови, суть одна. Про идеальный союз равных, который делает каждого участника многократно сильнее. Смерть, слепая безликая сила, изгнанная из своего убежища, превращённая в безобидное твёрдое вещество, не могла справиться с колдовством и покорно сохраняла навязанную ей форму. Но собравшись вместе, пять отдельных смертей превратились в нечто совсем иное. Вещество стало существом, обладающим, как минимум, собственной волей; подозреваю, что и чем-то вроде сознания. Невероятное событие! По идее, нам с тобой бесконечно повезло стать его свидетелями. Но я, в кои-то веки, совсем не рада этому опыту. Сама себя не узнаю. Похоже, близкое присутствие этой… этих… этого существа не идёт мне на пользу.
— Мелифаро вообще не смог держать эту штуку в руках, — сказал я. — И на Карвена она, по его словам, нагоняла жуть, но он как-то терпел. А я, например, вообще ничего особенного рядом с ней не чувствую. Даже теперь, когда знаю, что это — не просто шар, а пять чужих смертей, всё равно никакой реакции. И Айса тоже…