Я молча помотал головой.
— Скажи пожалуйста, а вот этот коржик с орехами — ты принёс его мне или леди Шиморе? — внезапно спросил Куруш. — Или планировал сам съесть его у нас на глазах и не поделиться?
— За кого ты меня принимаешь? Конечно это тебе. Принёс и забыл отдать, извини пожалуйста.
— Можешь взять половину, — сказал Айсе Куруш. — Но не больше! Я тоже голодный.
— Спасибо, друг, — улыбнулась она. Отломила кусочек хлебца, отправила в рот. — Остальное твоё. Ты и так отдал мне свои орехи.
— Что?! — изумился я. — Отдал свои орехи? Ты и Куруша заколдовала? Он в жизни ни с кем из нас орехами не делился.
— Ваши человеческие заклинания на птиц не действуют. Как можно не знать таких элементарных вещей? — пристыдил меня буривух. И, несколько раз клюнув хлебец, добавил: — Я не делюсь с вами орехами не потому, что жадный. А потому, что это неразумно. Мир так нелепо устроен, что у людей еды обычно больше, чем у птиц. И вы всегда знаете, где взять ещё. А эта леди была голодная. И слишком гордая, чтобы попросить еду у других людей. Вот и всё.
— Ясно, — кивнул я. — Вечно забываю, что вы, буривухи, совершенные создания. И все ваши поступки имеют разумные причины. Извини, пожалуйста.
— Ничего страшного, — сказал Куруш. — Я же помню, что ты совсем недавно исцелился от безумия. Ещё и полугода с тех пор не прошло. А тяжёлые заболевания разума обычно чреваты осложнениями.
Из-за неплотно прикрытой двери раздались сдавленные смешки Мелифаро. Зато Айса покосилась на меня с плохо скрываемой тревогой. Ай да молодец Куруш. Всё-таки помог мне её напугать.
— Ну так почему ты передумала отпускать Карвена в Суммони? — спросил я. — Я знаю, что ты собиралась послать зов Менке, чтобы через него обсудить ваши дела с Иллайуни. И есть у меня подозрение, что ответ тебе настолько не понравился, что ты решила всё отменить.
— А если, к примеру, они вообще не захотели со мной разговаривать?
— Хорошая версия. У неё есть только один недостаток: я только что виделся с Иллайуни.
— Да что ж это такое! — в сердцах воскликнула Айса. — Ну и зачем ты мне тогда голову морочишь?
— Действительно безобразие, — согласился я. — Сам понимаю, обидно. Сижу тут, такой прекрасный, с виду дурак дураком, глаза круглые, бессмысленные, по идее, должен бы верить во всякую чушь. Но всё равно не верю. Хуже того: знаю, как всё на самом деле было. Ничего не попишешь, такой уж я неприятный человек.
Айса не обратила на мои слова никакого внимания. Сцепила руки с такой силой, что побелели кончики пальцев. Спросила:
— А он объяснил тебе, что как только магия Сердца Мира перестанет действовать, люди, которых мы исцелили, умрут?