— Получается, я сам себя выдал, — вздохнул я. — Идиот. Мог бы сказать, что упросил Иллайуни заняться проблемой, и всё, что мне теперь надо для полного счастья — уснуть и вежливо его поблагодарить.
— Поверить в это мне было бы непросто. Всё-таки я достаточно много знаю о характере и обычаях старых кейифайев. За чужие дела они не берутся ни на каких условиях. Что он научил тебя каким-то своим приёмам — уже чудо.
— Кстати, пока не научил.
— А это похоже на правду. Но если так, на что ты рассчитывал? Собирался положиться на импровизацию? Как всегда?
— Это Иллайуни собирался положиться на импровизацию. Он твёрдо обещал мне присниться, а дальше — по обстоятельствам. Сказал, как его левая пятка пожелает, так и поступит. Может быть отговорит меня суетиться, может быть научит нужным приёмам, во сне это всяко проще, чем наяву. А может быть действительно сделает всё сам.
— Сделает сам?! Слушай, а ты уверен, что он — старый кейифай? Не самозванец?
— Понятия не имею. Экспертизы я, сам понимаешь, не проводил. Но, по крайней мере, когда он позволил мне умереть его смертью, это было довольно сильное впечатле…
— Что?!
— Умереть его смертью, — повторил я. — Да ладно тебе, не сходи с ума. Просто достоверная иллюзия гибели, в безопасной обстановке, под присмотром специалиста. Говорит, хотел сбить с меня спесь. Но ничего не вышло: я легко отменил пески, которые меня погребли. И, как видишь, благополучно воскрес. А спеси только прибавилось.
— Отменил пески, которые тебя погребли? — переспросил Шурф.
Глаза его вспыхнули в темноте, мне сперва показалось, недобро. Я даже успел подумать: похоже, Иллайуни теперь не поздоровится, зря я его выдал. Но потом понял: мой друг сейчас сам едва жив, очень уж близко подошла к нему его собственная смерть, все эти годы нетерпеливо ожидавшая своего часа. Готов спорить, что Шурфу Лонли-Локли суждено однажды умереть от любопытства. Ничем иным его, пожалуй, уже не проймёшь.
И я, конечно, сразу сообразил, что это мой шанс. Совсем дураком был бы, если бы за него не ухватился.
— Спорим на что угодно, ты сейчас страшно жалеешь, что это произошло со мной, а не с тобой, — сказал я.
Мой друг укоризненно покачал головой, но выражение размещённого на этой голове лица настолько явственно говорило: «Да!» — что можно было дальше не расспрашивать.
— Ну так давай я вас познакомлю. Самое интересное ты пока не пропустил. Оно ещё, можно сказать, не начиналось.
— Даже не думай, — сказал сэр Шурф. Но голос его звучал куда менее уверенно, чем ему самому бы хотелось.
— Да ладно тебе, — улыбнулся я. — Не прикидывайся. Кого ты хочешь провести.