Собрание заволновалось, загудело.
– Вы отдаете себе отчет, что несете? – сипло ужаснулся Боровиков. – Это подстрекательство…
– Это шанс! – рявкнул Тарас. – Шанс для всех нас! Только подумайте, – он оглядел собравшихся. – Жизнь без радиации и дозиметров. Чистая питьевая вода, необлученная еда. Нормальное существование на поверхности, в нормальных домах. Или вы так и хотите тут гнить до конца своих дней? Ну? Чего нам тут еще ждать? У моря погоды? Так ничего не случится, только хуже будет. Мы болеем, умираем раньше времени, дети не видят солнечного света… Ютимся, как крысы в норах. Сколько еще можно терпеть? Так и жить, как кроты? Лично мне это надоело, я достаточно повидал бетонных нор! Нужно использовать этот шанс, пока «Грозный» еще на что-то способен. Соберем все, что сможем унести, как следует подготовимся – и отправимся в путь.
– А это возможно? – недоверчиво спросили из зала.
– Да, – ответил Тарас. – Если мы объединимся и не будем тянуть.
– А чем ты подтвердишь, что говоришь правду? – спросил кто-то из старичков.
– Мы привезли семена и образцы других довоенных культур. А там хлеб выращивают на поверхности, на полях, как двадцать лет назад.
– Как до войны, – оживилось собрание.
– Тишина! – взвизгнул Боровиков, хватаясь за председательский молоток, но его уже не слушали. Взгляды всех присутствующих были устремлены на старпома. В них горела надежда.
– Нет, пусть говорит!
– Там, за морем, нас ждет целый мир, – Тарас махнул рукой. – Чистый, нетронутый. Нам всем хватит в нем места! Вы со своей шапочной властью больше ничего не решаете. Можете арестовывать нас, можете расстреливать… Точнее, – тут он усмехнулся, – можете попытаться. Но факт остается фактом: в наших силах все изменить и спасти людей. И хотите вы этого или нет, но мы сделаем все, чтобы вернуть их на поверхность. В конце концов, «Грозным» управлять можем только мы.
– А вы спросили людей, хотят ли они этого? – поинтересовался Боровиков.
– Вы этого хотите? – огляделся Тарас.
– Хотим! – нестройно отозвались несколько человек.
Подумав, что это подходящий момент, Паштет сложил руки лодочкой и крикнул со своего места:
– Долой Совет!
И тут его поддержали. Зал наполнился гомоном множества возбужденных голосов. Охрана заволновалась.
– Да, долой!
– Валите!
– Натерпелись уже!
– Давайте переедем!
– Сила за лодкой! – провозгласил Тарас, воздев над головой сжатую в кулак руку.
– Сила за лодкой! – дружно отозвалось собрание.
– Но послушайте… – тщетно стуча молотком и не добившись тишины, дрогнувшим голосом прокричал Боровиков. Но Совет уже никто не слушал. Все смотрели на Тараса.