Свой первый наряд на ферму с шампиньонами, с которой со временем свыклась и к которой привязалась. В замкнутом пространстве привычки укоренялись быстрее. Было несколько вынужденных отправок в загоны к свиньям и птице, вонь от которых, несмотря на то, что зверье заперли на самых нижних этажах, все равно, казалось, просачивалась сквозь толстые бетонные стены. Впитывалась прямо в кожу… Помнила и с грехом пополам высиженные несушками яйца, которые таскала в таре из-под ручных гранат «РГД-5». Яйца удобно помещались в круглые углубления, словно для этого и придуманные.
Как, будучи подростком, всеми силами берегла волосы от нашествий вшей, а тело – от всевозможных кожных заболеваний. Извечный страх подхватить снова тубер или скопытиться от чего-то еще…
Лера судорожно вздохнула, чтобы невзначай не заплакать. Жалкая пародия на настоящую жизнь.
Впрочем, что она вкладывала в понятие «настоящий»? Что она знала о той жизни до войны, хоть и прожила в том еще теплящемся мирке целых три светлых и безмятежных года. Ничего она не знала. Не знала и не могла помнить. Ее мир был другим. Жестоким, напряженным и полным лишений. Циничным и несправедливым. Для нее не существовало никакой реальности, кроме этой.
Лера бросила взгляд на ярко-зеленый мшистый ковер, пружинивший под копытами Ромашки. В мире Милен были краски, в то время как Лера знала только два цвета – грязно-желтый осенний и белый зимний – с неизменной постоянностью год за годом окрашивающие Пионерск.
Нет, есть еще один цвет. Серый. Много серого. Ненавистный, надоевший, доставший до печенок, никогда не меняющийся цвет бетона.
И все это по промыслу Божиему – так, кажется, говорил Мигель.
«Бог, почему ты все сделал так? – с укором подумала Лера. Ответа на этот вопрос не существовало. – Или мы сами во всем виноваты?»
Девушка, отвлекаясь от грустных дум, переключила внимание на деревья. Здесь, под раскидистыми кронами, дувший с моря ветер был не такой сильный.
– Ты как? – сбавив шаг, обернулась Милен. – Не устала?
– Нормально.
Лера вспомнила их первую прогулку, когда Милен учила новую подругу стрелять из лука и показала укрытую среди утесов медузью бухту. Тогда, впервые оказавшись в седле, она еще не знала, что ей придется две ночи провести в лесу одной, лицом к лицу с неизвестной угрозой, пока ее не обнаружили угнавшие тягач Паштет и Треска.
Каким чудом у нее получилось остаться в живых? Ведь она была одна, без Батона, который до этого момента всегда сопровождал ее в вылазках на поверхность.
Заново переживая свои приключения, Лера подумала о Линь Име. Интересно, как ему удалось выбраться из лесов? Наверняка он шел той же самой тропинкой, по которой они двигались сейчас. И что заставило его повернуть назад? Судя по физическому состоянию, в котором находился Линь на подлодке, он все-таки повстречался с