После ужина все члены команды разбрелись по недрам «Грозного» кто куда. Взяв метеостанцию, Савельев вышел на палубу. Неторопливо разложился, сверился с показаниями чашечного измерителя скорости ветра. Постоял, вдохнул налетевший соленый морской бриз.
Ночь была почти безоблачная. На горизонте черным массивом на фоне бледного неба ясно виднелась чья-то земля. А над головой – звезды. Звезды без конца.
– Не спится? – позади Савельева на воздух вышел Тарас.
– Не-а, – отозвался метеоролог. – Смотри, земля.
Старпом шмыгнул носом, порылся в офицерском бушлате, неторопливо, с деловитостью скатал самокрутку, решив не засорять кассеты с палладиевой шихтой на борту. Пыхнул. С удовольствием вдохнул колючий дым, «куря в атмосферу».
– Это Шетландские острова, – наконец ответил он и поднял бинокль.
В наведенных окулярах темная масса, возвышающаяся над водой, стала намного ближе. В сумраке была различима изогнутая линия берега с глубокими ущельями и плато.
– Интересно, там есть кто-нибудь?
– Останавливаться не станем.
– Да я не об этом, – Савельев повертел в руке выключенный измеритель. – Просто так. Спросил.
– Может, и есть. После всего нами увиденного, почему бы и нет.
– Все-таки планета не до конца вымерла. А мы-то думали…
– Разбросаны только все. Кто наверху остался, кто под землей…
– А ты не жалеешь, что возвращаемся?
– В смысле? – отняв от лица бинокль, нахмурился Тарас.
– Ну как… Мы же побывали в стольких краях, где люди на поверхности живут. Дышат нормальным воздухом. А мы ведь опять под землю плывем. В противогазах опять ходить. Рентгены. Зараза-то никуда не делась.
– Там наши близкие и наш дом. В конце концов, не мы выбирали такую участь. Но нам этот крест нести.
– Да. Конечно, ты прав. И все же как-то несправедливо, – вздохнул Савельев.
Досмаливая самокрутку, старпом снова принялся разглядывать горизонт.
– Стоп, а это что такое…
– Где?
– Вон там, – не отнимая от глаз бинокля, Тарас вытянул руку. – Огни. Видишь?
– Вижу.
Действительно, на берегу, видные с многокилометрового расстояния – воздух был чистым, – показалось несколько мерцающих огоньков.
– Костры? – осторожно предположил Савельев. – Или пожар?
– Хрен его знает. Может, и костры, а может, фонари мощные, отсюда не разобрать.
Непонятных огоньков было не больше дюжины. Они располагались, вытянувшись в одну линию. Тусклые. Холодные. И далекие.
– Они сигналят? – почему-то вдруг предположил Савельев.
– Вряд ли. С такого расстояния нас, скорее всего, не видно.
В этот момент источники света пришли в движение и плавно стали подниматься вверх, как стайка спугнутых светлячков.