Потерянный рай (Мильтон) - страница 10

Он кончил, сдвинув брови; жгучий взор Взывал к отплате, к битве, что богам Одним под силу. Тут, насупротив, Поднялся Велиал; он кротким был И человечным внешне; изо всех Прекраснейшим, которых Небеса Утратили, и с виду сотворен Для высшей славы и достойных дел, Но лжив и пуст, хоть речь его сладка, Подобно манне; ловкий словоблудец За правду выдать мог любую ложь, Мог исказить любой совет благой, Столь мысли низменны его. Во зле Искусный, он ленив и празден был В деяньях чести, но, умея слух Пленять, красноречиво молвил так:

"- О Духи! Я стоял бы за войну Открытую, и ненависть моя Не меньше вашей- Но призыв к борьбе Немедленной меня разубедил Особенно, надежду на успех Сомнением зловещим омрачив. Возможно ли? Храбрец из храбрецов, Испытаннейший в битвах паладин, Совету собственному и мечу Не доверяя, мужество свое Исчезновеньем хочет утвердить, Небытием, отчаяньем; достичь Ничтожества, жестоко отомстив! Но о какой здесь мести речь идет? Небесные твердыни - под охраной Вооруженной стражи; их не взять. Отряды часто разбивают стан У края Бездны; с этих рубежей Дозорные летят на темных крыльях В просторы царства Ночи, не страшась Возможных стычек с нами. Если мы, Пробив дорогу силой, за собой Весь Тартар увлечем, чтоб свет Небес Затмить, Великий Враг наш сохранит Престол и впредь незыблемым; эфир Пречистый омрачить нельзя ничем; Он без труда развеет пламя Ада. Недолгим будет наше торжество! Побеждены повторно, мы впадем В бессильное отчаянье,- предел Надежды нашей; вынудим Царя Победоносного излить сполна Свой гнев и вовсе уничтожить нас. И в том спасенье? Скорбное, увы! Кто согласился бы средь горших мук, Терпя стократ несноснейшую боль, Мышление утратить, променять Сознание, способное постичь, Измерить вечность,- на небытие; Не двигаться, не чувствовать, уйти В несозданную Ночь и сгинуть в ней, В ее безмерном чреве? Если ж лучше Исчезнуть нам - кто вправе утверждать; Посильно и желанно ли Врагу Покончить с нами раз и навсегда? Сомнительно, чтоб Духов истребить Он в силах был, но уж наверняка Того не возжелает! Неужели Всезрящий стрелы гнева истощит Мгновенно, по беспечности своей И слабости, несдержанно вспылив, На пользу нам поступит невзначай, И жертвы, предназначенные Им Для вечной кары, уничтожит сразу? "Чего мы ждем? - сторонники войны Взывают.- Мы обречены на казнь Бессрочную; проступок новый наш Ее не усугубит; пыток нет Жесточе!" - но спокойно мы сидим И, при оружье, держим наш совет; Но это ль наихудшая беда? Когда, преследуемые Врагом Ожесточенным, падали в провал Стремглав под сокрушительной грозой Разящих молний, жалостно моля Спасения у бездны и в Аду Ища убежища; когда в цепях, На серном озере, стенали мы, Не хуже ль было? Если дуновенье, Что эти горны страшные зажгло, В семь раз мощней раздует, распалит Для нас предуготованный огонь, И притаившееся в вышине Возмездье длань багровую опять Вооружит, чтоб пуще нас терзать, И хляби ярости Господней вновь Отверзятся, и хлынет пламепад С Гееннских сводов,- жгучий, жидкий жупел, Обрушиться готовый каждый миг На наши головы,- и что тогда? Пока мы рассуждаем о войне Победной, нас внезапный ураган Огнепалящий может разметать По скалам и к уступам пригвоздить На поношенье вихрям или вдруг Закованных, беспомощных швырнуть На дно клокочущего моря; там Терзаться будем мы обречены Без меры, без надежды на пощаду, На милость,- неисчетные века. Тогда нам будет злее, чем теперь! Вот почему противлюсь я равно Открытой ли войне, иль потайной. Ни хитростью, ни силой - с Ним ничем Не совладать. Кто может обмануть Всевидящее Око? И сейчас Он, с высоты, провидит нас насквозь, Над жалкими стремленьями смеясь, Настолько всемогущий, чтоб разбить Противников, настолько же премудрый, Чтоб замыслы развеять хитрецов. Неужто, Дети Неба, мы навек Унижены и попраны? Ужель Мы изгнаны, обречены в Аду В цепях бессрочно маяться? Увы, По-моему, разумней нам сносить Страданья нынешние, чем навлечь Намного худшие. Неодолим Нас тяготящий, горестный удел. Так неизбежный Рок определил И воля Одержавшего победу. В страданьях и деяньях нам дана Одна и та же мера; прав закон, Сие установивший. Были б мы Благоразумней, загодя обмыслив Сомнительный исход борьбы с таким Противником. Смешон мне удалец, Пред боем - дерзкий, но, едва лишь меч Ему изменит в битве роковой,Трепещущий последствий. Пытки, плен, Позор, изгнанье - все его страшит, Что Победитель бы ни присудил. Но это - наша доля; претерпеть Ее повинны мы. Быть может, гнев Противника высокого пройдет Со временем; мы так удалены, Что ежели Его не раздражить, Оставит нас в покое, обойдясь Теперешним возмездьем; жгучий жар, Не раздуваемый Его дыханьем, Пожалуй, ослабеет; наш состав Эфирно-чистый переборет смрад Тлетворный, или, с ним освоясь, мы Зловония не будем ощущать. Мы можем измениться, наконец, Так приспособиться, что здешний жар Для нас безвредным станет и легко Переносимым, без малейших мук. Минует ужас нынешний, и тьма Когда-нибудь рассеется! Никто Не ведает: какие судьбы нам, Какие перемены и надежды Течение грядущих дней сулит. Прискорбна участь наша, но еще Не самая печальная; почесть Ее счастливой можно, и она Не станет горше, если на себя Мы сами злейших бед не навлечем!"