Стоило так и сделать, как вода подернулась рябью.
– Добро пожаловать, Иоланта Сибурн, – приветствовал приятный женский голос
Иоланта в удивлении отпрянула:
– Откуда ты знаешь мое имя, Оракул?
Вода затанцевала, словно смеясь.
– Хороша бы я была, кабы не знала, кто пришел просить моей помощи.
– Тогда ты знаешь и то, зачем я пришла.
– Но ты хочешь помочь не одному человеку.
Иоланта глянула через плечо. Принц стоял на краю поляны, вне пределов слышимости.
– Подумай хорошенько. Я могу помочь лишь раз.
Иоланта провела пальцем вдоль бортика:
– Тогда помоги мне помочь тому, кто нуждается в этом больше всего.
Гладкая зеркальная поверхность бассейна не шелохнулась – ни малейшей ряби, ни всплеска. И вдруг отражение и самой Иоланты, и безоблачного неба над ее головой исчезло. Вода стала чернильно-черной и выгнулась, как при приливе.
Голос Оракула звучал глубоко и хрипло:
– Лучше всего ты поможешь ему, попросив помощи у преданного и отважного. И у скорпиона.
– Что ты имеешь в виду?
Но конечно, таких вопросов оракулам задавать не положено.
Вода снова стала чистой и отступила от края, шипя и испаряясь. Мрамор под рукой Иоланты, холодный минуту назад, теперь раскалился, словно его часами согревало солнце.
– Что же касается твоего опекуна, он недолго останется в тюрьме инквизитора, – тихо произнесла Оракул. – Прощай, Иоланта Сибурн.
* * *
Они вошли в Горнило, сидя на кровати на почтительном расстоянии друг от друга. Однако, открыв глаза, Тит обнаружил голову Фэрфакс на своем плече, а ее руку в своей на обложке книги.
Он не сразу отпустил ее ладонь. Надо было, но Тит почему-то не шелохнулся. Его дыхание стало поверхностным, почти прерывистым. Челюсть щекотали волосы Фэрфакс, словно она наклонилась, чтобы посмотреть на Тита.
В его венах пульсировало горячее желание. Одна секунда. Две. Три. Если он досчитает до пяти, и она не двинется…
Четыре секунды. Пять се…
Ее пальцы стиснули его руку. А в следующее мгновение Фэрфакс встала и отошла. У противоположной стены развернулась и беззаботно скрестила ноги в лодыжках, будто ничего не произошло. Ничего и не произошло, но около пяти ужасно долгих секунд Тит колебался на краю.
Он собрался:
– Что сказала Оракул о твоем опекуне?
– Что он недолго останется в Инквизитории.
– Как он сбежит?
– А оракулы отвечают на такие вопросы?
Послышался громкий стук в дверь, но не к Титу, а в комнату Фэрфакс.
– Ты там, Фэрфакс? – спросил Купер. – Я бы не отказался от помощи с сочинением-критической статьей.
– Мое стадо блеет. Пора их пасти. – Она распахнула дверь. – Купер, старик. Ты скучал по мне?