– Я поспешила с выводами.
Она посмотрела в окно, на пустошь снаружи. Дыхание, вдох-выдох, шелковый шелест. Можно сколько угодно торчать внизу, внушая себе, что ты акклиматизировалась, но правда в том, что дышать здесь можно только с усилием и превозмогая боль. Она хотела домой. Ей очень-очень хотелось снова оказаться наверху. Человеку не место здесь, в этой враждебной среде.
Снег. Белые хлопья пепла размером с попкорн – вода, замёрзшая в результате метеорологических процессов в атмосфере Земли. Снежинки рассеянно плутали по другую сторону стекла, а потом их там внезапно оказался целый рой. Они двигались с оскорбительной лёгкостью, притворяясь невесомыми, и взмывали ввысь – лишь для того, чтобы вновь начать медленное падение.
Свет, заливавший комнату, из желто-белого сделался цвета оксида серебра, в нём появился ртутный блеск и холодок. Яго приказал включить внутреннее освещение, но Диана отменила его приказ. Ей нравились прохладные послеполуденные сумерки. Вполне.
– Извини, – заговорил он снова, – я сказал «женщина», потому что таковы цифры – среднестатистическая женщина меньше, чем мужчина.
– Средние показатели – это чушь. Как вообще узнать среднее арифметическое, если население исчисляется триллионами и большая его часть рассеяна по миллиардам замкнутых пузырей? – В словах было больше враждебности, чем у нее на душе, и потому Диана продолжила: – Боюсь, я немного эгоцентрична. Глупо с моей стороны вести себя так. Глупо ощущать разочарование из-за того, что я – увы и ах – не мессия.
Мысль, произнесённая вслух, несла в себе столько пустого пафоса, что она рассмеялась.
Яго улыбнулся и сказал:
– Я наблюдаю в тебе примечательное отсутствие эгоизма. – И тут же прибавил: – Для богачки, разумеется.
Внезапно серый свет сделался жутким, как будто вся комната погрузилась в воды какого-то земного океана. Так вот в чём дело. Ей надоело быть низко, пребывать на самом дне глубокого гравитационного колодца – не хватало только опуститься ещё ниже.
Диана приказала свету зажечься, и тот явился – яркий и едкий, словно свежий лимонный сок. Она выпрямилась и сделала глубокий вдох.
– Расскажи мне об этом покойнике мужского пола, – сказала она. – Ставки очень высоки, говоришь? Как же вышло, что один труп так дорого стоит?
– Его зовут Мкоко, – сказал Яго. – Ну звали – когда он был жив.
– И кем он был?
– Членом экипажа на шлюпе под названием «Геспер». Если точнее, «Геспер 33а10», поскольку кораблей с таким именем очень много. У инженеров отказывает воображение, когда дело доходит до имён.
– Как же вышло, что его труп дрейфует в космосе?