– Мочка большая, противокозелок выступающий… – проворчал он.
На линолеуме было несколько капель крови. Он огляделся вокруг. Служащие стояли на перроне и на подножке вагона. Начальник вокзала все еще говорил.
Тогда Мегрэ приподнял голову мужчины и еще сильнее сжал трубку зубами.
Если бы он не видел пассажира в зеленом пальто, направляющегося к машине в компании переводчика из «Маджестика», он еще мог бы усомниться.
Те же приметы: светлые усики «щеточкой» под острым носом, редкие светлые брови, серо-зеленые глаза.
Иными словами, Петерс Латыш собственной персоной!
Мегрэ не мог даже развернуться в этом тесном туалете, где из крана, который забыли закрыть, продолжала течь вода, а из негерметичного стыка вырывалась струя пара.
Ноги комиссара почти касались трупа. Он приподнял его торс и увидел, что в области груди ткань на рубашке и пиджаке прожжена – явно стреляли в упор.
Это выглядело как большое черное пятно с пурпурно-фиолетовыми вкраплениями крови.
Одна деталь привлекла внимание Мегрэ. Его взгляд случайно упал на ногу трупа. Она была неестественно изогнута, как и все тело, которое, похоже, старательно уминали, чтобы закрыть дверь.
Так вот, черный ботинок на ноге был очень простым, дешевым. Он явно уже не раз побывал в починке. Каблук был стерт с одной стороны, и в середине подошвы виднелась круглая дыра, появившаяся от изношенности.
Прибыл комиссар вокзальной полиции, в галунах, и с самоуверенным видом спросил с платформы:
– Что там опять?.. Преступление?.. Убийство?.. Ничего не трогайте до приезда прокурора!.. Внимание!.. Здесь я за все отвечаю!..
Мегрэ с превеликим трудом выбрался из туалета, где чуть не упал, зацепившись за ноги покойника. Быстрым профессиональным движением он ощупал его карманы и убедился, что они были абсолютно пустыми.
Он вышел из вагона с потухшей трубкой, в съехавшей набок шляпе, с пятном крови на манжете.
– Смотрите-ка, Мегрэ!.. Ну, что вы об этом думаете?
– Ничего! Приступайте.
– Это ведь самоубийство?
– Пожалуй… Вы звонили в прокуратуру?
– Как только меня уведомили.
По громкой связи продолжали передавать сообщения. Несколько человек, сообразив, что происходит нечто необычное, издали смотрели на пустой поезд и неподвижную группу людей возле подножки пятого вагона.
Мегрэ, не сказав больше ни слова, покинул вокзал и поймал такси.
– В «Маджестик»!
Ветер дул с удвоенной силой. По улицам проносились вихри, и прохожие, пытаясь удержаться на ногах, качались так, что напоминали пьяных. Где-то с крыши упала черепица прямо на тротуар. Автобусы шли друг за другом.