Театральным жестом он указал на Раймона, который выглядел чрезвычайно удивленным. Один из присутствующих перекрестился, и я услышала, как все зашептали слова молитвы.
– Я могу это доказать! – воскликнул граф, не дав никому возразить, и запустил руку себе за пазуху.
Я вспомнила, как точно так же он вытащил кинжал из рукава на званом вечере.
Но на сей раз это был не кинжал.
– Библия гласит, – продолжал он, – что они могут держать змею в руках и змея их не ужалит. И это верный признак того, что перед вами истинный слуга Господа Бога.
По-видимому, в руках у него был небольшой питон – около трех футов длиной, гладкий, золотисто-коричневый, скользкий, как смазанный маслом канат. Желтые глаза питона печально взирали на присутствующих.
Люди в капюшонах ахнули, а двое стоящих впереди отпрянули. Людовик не только отскочил назад, он стал опасливо озираться по сторонам в поисках телохранителей, стоявших у дверей с выпученными от страха глазами.
Змея раз или два высунула кончик языка, пробуя воздух на вкус. Запах расплавленного воска и фимиама, видно, пришелся ей не по вкусу, и, решив, что поживиться здесь нечем, она попыталась снова вернуться в теплое место, откуда ее так бесцеремонно вынули.
Граф схватил ее за голову и направил прямо на меня.
– Вот видите! – торжествующе воскликнул он. – Женщина отпрянула в испуге. Значит, она ведьма.
В действительности же, по сравнению с одним из судей, который поспешно укрылся за колонной, я выглядела воплощением стойкости и крепкого духа, хотя должна признаться, что при виде змеи я и в самом деле невольно сделала шаг назад. Теперь я вернулась на свое место, намереваясь взять змею из рук графа. В конце концов, эта тварь была неядовита. Все убедятся, что она совершенно безвредна, если я оберну ее вокруг шеи графа. Но прежде чем я приблизилась к графу, раздался голос мэтра Раймона. Оказывается, во время всех этих перипетий я совершенно забыла о нем.
– Библия гласит не совсем так, уважаемый месье граф.
Раймон говорил ровным голосом, и лицо его оставалось незыблемо спокойным. И все же гул голосов стих, и король повернулся в сторону Раймона.
– Мы слушаем вас, месье, – сказал Людовик.
Раймон вежливо кивнул в благодарность за разрешение говорить и сунул обе руки в карманы своей сутаны, вытащив из одного фляжку, а из другого – чашу. Фляжку он держал в наклонном положении, готовясь что-то вылить из нее.
– Поскольку миледи Брох-Туарах и я сам подверглись обвинению, – при этом он быстро взглянул на меня, – предлагаю посмотреть, как каждый из нас выдержит следующее испытание. С вашего разрешения, ваше величество?