Я все еще продолжала сидеть на земле, когда появился Джейми.
– Вставай, англичаночка. – Он подал мне руку.
Сзади стояли Риберн с его вечными торчащими усами и Маклауд: шотландцы были вместе с Джейми. Не зная, что предпринять и как вести себя, я, почти теряя сознание, взмолилась, вознося молитвы к Джейми:
– Пожалуйста, ты можешь что-нибудь сделать? – ткнулась я в него носом. – Ну хоть что-нибудь!
Джейми, в отличие от меня, не растерялся и придумал самое лучшее, что можно было сделать, – купил того раба, из-за которого начался весь сыр-бор. Вышло так, что я, протестуя против бесчеловечного рабовладения, сама приобрела у французского плантатора с Барбадоса негра, гвинейского чернокожего раба, пусть и однорукого, но племенного.
Теперь этот человек, чистокровный негр-йоруб с Золотого Берега, всецело принадлежал мне и расположился, очевидно, где-то в трюме. Мне следовало бы убедиться, что он одет – имеет одежду, потому что в здешнем жарком климате одеваться вовсе не хотелось – и накормлен, но мне было горько думать об этих заботах плантаторши и противно прикасаться к бумагам, которые фиксировали о мужчине такую информацию: на левом плече клеймо в виде геральдической лилии и литеры «А»; прозвище – Темерер-Смельчак. Как я должна с ним поступить, там, конечно, не было сказано, и я понимала, что колонизаторы делали со своими рабами все что хотели.
Джейми разбирался в своих бумагах – кстати, очень похожих на бумаги, отданные мне плантатором, – которые принес ему предполагаемый масон, а когда закончил, отдал мужчине с благодарностью. Лицо его оставалось грустным. Они обменялись короткими фразами и разошлись.
– Все в сборе? Никто не остался на берегу? – уточнил Джейми. На этот раз его волосы придерживала синяя лента.
– Так точно, сэр! – Мистер Уоррен изобразил тот кивок, который на «Артемиде» – торговом судне – считался отдачей чести. – Отчаливать?
– Думаю, да. Спасибо, Уоррен.
Джейми кивнул в ответ и подошел ко мне.
– Ничего не узнал, – послышался его тихий голос.
Он говорил спокойно, и мимика не выдала его, но было ясно, что мы погружаемся в пропасть безнадежья: на помощь масона мы очень рассчитывали, потому что расспросы на невольничьем рынке ничего не принесли. Эуона нигде не было, и никто не знал о нем.
Я возложила руки на руки Джейми и сжала, он же усмехнулся и расправил грудь.
– Кое-что слышно, но не про мальчика. Какой-то мистер Вильерс, выращивающий сахарный тростник, купил третьего дня шестерых рабов. Их продал ему капитан «Брухи». – Джейми сделал едва уловимую паузу перед названием корабля. – Но мальчика там не было.