Джейми ничего не сказал, но послал за Тенерером.
Тот также молчал и не выказывал признаков понимания ситуации. Интересно было сравнить двух стоявших рядом чернокожих: одежда Темерера висела на нем как на вешалке, а Измаил отличался каким-то особенным варварским шиком.
– Он хочет, чтобы ты высадился вместе с ним на остров. – Джейми говорил по-английски очень четко и медленно. – Ты этого хочешь?
Пораженный Тенерер попытался собраться с мыслью: сомневаюсь, чтобы кого-то интересовало, хочет он чего-то или нет. Большую часть своей жизни он выполнял только чужую волю, и это его поведение не имело ничего общего с поведением Джейми: тот делал что следовало, потому что не мог иначе, а Темерер подчинялся хозяевам, поэтому сейчас выглядел жалко, ожидая решения своей судьбы от чужих людей.
Джейми, видя, что негр не отвечает, предпринял новую попытку:
– Ты можешь никуда не идти, я не настаиваю. Делай как знаешь. Если ты захочешь уйти, ты можешь сделать это, если нет – я буду заботиться о тебе. В любом случае я буду хорошо относиться к тебе.
Судя по бегающим глазам, Темерер не представлял себе или успел забыть, что люди обычно имеют выбор, и стоял бы как истукан, если бы не фраза с ритмичными ударными слогами и текучими гласными, брошенная Измаилом.
Мы не знали языка, на котором она была произнесена, но для Темерера она содержала настолько важные сведения, что он упал перед Измаилом на колени, а лбом тронул палубу у его ног.
Измаил, сложив руки на груди, коротко распорядился:
– Этот идти с моя.
Он не совсем верил, что его отпустят с миром, но шлюпка, посланная «Артемидой», доставила обоих на выбранный остров. С собой чернокожим дали поясные ножи и торбу со съестным.
– Но почему именно этот остров? Он же пустынный. И рядом нет ни городов, ни плантаций.
Две фигуры карабкались по склону.
– Нет, миссис, там есть плантации, но они в холмах. Это кофе и индиго, а на побережье сахарный тростник. – Штерн, говоривший это, глянул на холм, за которым скрылись путники, и добавил: – Но я полагаю, что они хотят присоединиться к маронам, это вероятнее всего.
– Здесь есть мароны, как на Эспаньоле? – подал реплику Фергюс.
Штерн только издал смешок.
– Дружок, где есть рабы, есть мароны: находятся те, кто лучше умрет как зверь, но не будет жить в неволе.
Джейми посмотрел на Лоренца очень неодобрительно.
«Дом голубой горы» – так называлась плантация Джареда у Сахарной гавани. Название ей дал остроконечный пик позади усадьбы, поросший соснами и придававший горе голубоватый оттенок.
Дом находился на сваях, облепленных моллюсками и опутанными «волосами сирены» – водорослями. Веранда нависала над водой, что открывало домочадцам прелестный вид на лагуну.