– Быть может, наш мальчик находится не в Роуз-холле. Но остров большой, а слухами земля полнится. Возможно, нам повезет, и мы что-нибудь узнаем о нем.
– А… да, это мысль. Но мне нечего надеть и… – Я так и не сообразила, чего хочет Джейми, но элегантно попыталась отговорить его от этой затеи.
– Ах, миссис, это очень легко решить! – встряла Рози. – У меня есть знакомая модистка, она шьет прекрасные платья и довольно дешево.
Джейми, тая улыбку в уголках губ, посмотрел на меня над огоньком свечи.
– Лиловое платье будет лучше всего. Шелковое. – Отделив рыбу от костей, он добавил: – Не волнуйся, я все продумал. И кое-что придумал, – подмигнул Джейми.
Глава 58
Маска красной смерти
О, кто сей несчастный, в железа забит,
Что стонет, грозит, кандалами звенит?
За что он закован – законный вопрос:
Неужто и впрямь из-за цвета волос.
Джейми опустил руку с париком и вскинул брови. Мое отражение в зеркале улыбнулось ему и продолжило:
«О да, этот цвет – всем позорам позор,
Господняя кара – подобный колор!
Повесить иль заживо шкуру содрать —
Вот так мы злодея должны наказать».
– Англичаночка, сдается мне, ты лекарь. А ты никак поэтом заделалась?
– О нет, я не поэт, я бы никогда не написала так. – Я подтянула его чулок. – Это написал господин Хаусман. Вот он большой поэт, это правда.
– Мне хватило бы двух строк, чтобы уразуметь, насколько он кровожаден, – бросил Джейми, задетый упоминанием о виселице.
Надев парик, он попытался приладить его, рассыпая ароматическую пудру, чтобы тот лучше сидел.
– Он твой знакомый?
– Считай что так. В ординаторской – это такая комната, где врачи могут отдохнуть до того, как привезут следующего больного, – лежал томик его стихов. Я люблю читать серьезную литературу, но там, конечно, нет ни времени, ни сил, к тому же все время ждешь нового вызова. Так вот я и читала стихи, они коротенькие, зато не хуже романов.
Некоторые вещи Хаусмана ранили в самое сердце, поэтому я могла прочесть наизусть довольно многие его произведения.
Джейми взглянул на меня с опаской – а ну как я снова начну говорить о виселице? – но я молчала, и он мог продолжить свое занятие, состоящее в удивительном преображении.
Красные высокие каблуки. Черные стрелки на шелковых чулках. Серые атласные кюлоты, имевшие серебряные пряжки на коленях. Пышные брюссельские кружева на манжетах сорочки. Жабо. Серо-голубой атласный камзол, сидевший как влитой на мощной фигуре Джейми. Напудренное лицо и мушка в уголке рта.
– Так что же, англичаночка, меня, французского месье, следует повесить?
Ничего в его облике не напоминало рыжеволосого шотландского контрабандиста-бунтаря, но взбитый парик, пенящиеся кружева и сафьяновые туфли с чулками, плотно облегавшими его фигуру, делали его похожим на горгулью, о чем я не замедлила сообщить.