– Да, ты права, там будет вино. Но виски, джин, портвейн и пунш будут тоже, не говоря уже о шампанском. И французский бренди в маленьком бочонке, подарок от месье Этьена Марселя де Провака Александра.
Последние слова он проговорил с поклоном, представляя свою скромную особу многочисленному обществу.
– Нет, англичаночка, не волнуйся, я посмотрю за ним. Слышишь, маленький извращенец? Если ты полезешь к тамошним девкам, я оторву твой шарик, ты понял?
Джейми имел в виду подвеску на вышитой черной шелковой шапочке китайца. Этот знак принадлежности к профессии, указывавший на ум и мастерство, мистер Уиллоби потерял в своих странствиях или вынужден был продать, но в порту Монтего им встретился торговец кораллами, который вырезал вожделенный шарик за небольшую плату. Китаец, гордый и исполненный достоинства, сдержанно кивнул. Казалось, даже его спина выпрямилась после получения шарика.
– Джейми, подумай хорошенько, может быть, мы не пойдем?
Представляя, как напудренный парик падает с головы Джейми и сам губернатор видит рыжие волосы, отнюдь не похожие на волосы истинного француза, я чувствовала пустоту в желудке, а тугой корсаж усугублял мои страдания. Наверняка все знали приметы разыскиваемого преступника Джейми Фрэзера, первейшей из которых был примечательный цвет волос.
– Мы пойдем, англичаночка. Никто меня не узнает, не трусь. Даже если туда захотят прийти спасенные тобой люди с «Дельфина».
– Хотелось бы верить, – жалобно протянула я. – А ну как они заявятся туда?
– Да нет, вряд ли. Что им там делать, сама посуди. – Запуская руку в парик, он почесал за левым ухом. – Фергюс, откуда ты это притаранил, а? Здесь вшей как ни у кого в штанах не бывает!
– Что вы, милорд, я взял его напрокат. Мастер побожился, что содержит свои изделия в порядке и промывает их иссопом и крапивой.
Фергюс уступал милорду и не имел парика, напудрив свои волосы. Правда, на нем был новый синий бархатный костюм, что делало его по-своему привлекательным.
После негромкого стука в дверь вошла Марсали, тоже имевшая обновку – бледно-розовое платье, расшитое ярко-розовыми лентами, очень шедшее к ее юному бледному личику.
Мне показалось, что она сияет тем особым внутренним сиянием, которое излучают только забеременевшие молодые девушки, и я решила проверить свои подозрения, когда мы проходили, держа полы юбок, по узкому коридорчику.
– Марсали, у тебя осталось еще пижмовое масло или дать новое?
– А? – переспросила она с отсутствующим видом. – Что, матушка Клэр?
Фергюс с изысканным поклоном открывал дверцу кареты, и все внимание Марсали было занято только им.