– Ну да, так и было. Стало быть, ты раздобыла ту тетрадку и сообразила, где меня следует искать? Слушай, это ты позвала меня, когда я уже стояла в круге на Крэг-на-Дуне?
– Джилиан, – громко произнесла я старое имя Джейлис, а она раскрыла глаза, вспоминая то время. – Джилиан Эдгарс. Да, я действительно позвала тебя тогда. Как ты увидела меня в той темноте?
В ночной тьме в круге камней пылал костер, а рядом стояла стройная девушка, неотрывно глядевшая в огонь. Тяга горячего воздуха трепала ее волосы, приводя их в движение, и забивала все звуки.
– Ты была не видна мне, но я услышала твой голос. Когда ты кричала на том процессе, мне показалось, что я где-то слышала твой голос, а позже я уже увидела на твоей руке след от укола.
Джейлис-Джилиан вскинула плечо, натянув муслин.
– А тогда, кто был с тобой тогда? – полюбопытствовала она. – Я видела девушку и молодого брюнета. Хорошенький.
Внезапно она нахмурилась, зажмурилась и опять открыла глаза.
– Что-то знакомое. Кто бы это мог быть… Подожди, дай я сама угадаю… – наказывала Джейлис, хотя я молчала.
– Миссис Дункан? Или теперь к вам следует обращаться миссис Эбернети? – Джейми учтиво поклонился, бесцеремонно встряв в беседу.
Он все еще был бледен и стискивал зубы, но был более-менее способен мыслить и говорить.
Казалось, Джейлис удивилась его присутствию, но, присмотревшись к нему, пораженно крикнула:
– Смотрите-ка, маленький лисенок объявился!
Я с ревностью наблюдала, как она рассматривает его с ног до головы, в одну секунду схватывая то, что я примечала на протяжении длительного времени. Оно и неудивительно: Джейлис, давно не видя Джейми, сразу отметила изменения, произошедшие с его обликом, и, как паук, живо схватила его в сети своего цепкого взгляда.
– Кровь Маккензи не спрячешь! Оба твоих дядюшки многое тебе дали, и ты всегда был похож на них, но сейчас похож как никогда. Знать, время берет свое. Ну прямо одно лицо – что ты, что они!
– Дугал и Колум преисполнились бы гордости, когда бы узнали, что вы помните их так хорошо, – тихо и с достоинством проговорил Джейми, вглядываясь в облик Джейлис.
Фрэзер не любил Джейлис и старался поменьше общаться с ней, но сейчас нельзя было допускать ссоры, особенно на пустом месте: судьба Эуона зависела от доброй воли Джейлис отдать нам мальчика.
Когда служанка подала чай, мы прекратили говорить, и осталось неизвестным, как Джейлис хочет, чтобы ее называли, и как позволит обращаться к себе. Я сидела на диване и Джейми пристроился ко мне, а хозяйка играла роль гостеприимной и радушной женщины, роль, несвойственную ей с ее саркастическими замечанием и с циничным взглядом на вещи в целом. Чтобы походить на мать большого семейства, совершающую ежевечернюю церемонию чаепития, она сунула в руки каждому по чашке и любезно предложила сахар и молоко (коробочка и кувшин тоже были принесены служанкой), а затем села и сложила руки на пухлых коленях, приглашая продолжить светскую – или не очень, как придется – болтовню.