Приглашенный священник читал молитву, которая должна была оградить присутствующих от злых чар. По ее завершении Макри забрал у помощника факел, сделанный из сосны, и проговорил:
– Господи, не лиши жену сию благодати Своей, но истреби зло, что обитало в теле ее.
Он-то и зажег огонь.
– Я думала, что это будет долго, но все произошло очень быстро.
Когда к бочке, пропитанной смолой, поднесли факел, огонь взметнулся вверх, пожирая свою добычу. Публика ликовала, хотя было ясно, что из-за огня и жара никто не может ничего видеть и боится приблизиться, чтобы не обжечься самому.
Спустя минуту пламя стало более ровным и уже не взметывалось к самым веткам рябины, опаляя их. Это было важно, так как открывало возможность насладиться зрелищем сгорания человеческого тела, то есть посозерцать то, ради чего и пришли собравшиеся. Капюшон и волосы обгорели сразу же, лицо чуть позже, но тоже довольно быстро, так что никто не смог бы узнать несчастную старушку, а затем сгоревшая плоть отпала и обнажились кости.
– Бочка прогорела вся, но тело горело дольше. – Глаза Джейлис подернулись дымкой. – На месте глаз остались одни провалы. Казалось, что она смотрит на меня, но там уже нечему было смотреть. Наконец раскололся череп, и люди отправились к костру за сувенирами в виде костей самозваной Джейлис.
Женщина нетвердо подошла к столику и снова зазвонила в колокольчик.
– Думаю, что рожать все-таки легче.
– Значит, Дугал забрал вас во Францию. Так что же, как вы очутились аж в Вест-Индии? – напомнил Джейми, старательно пряча дрожь в негнущихся пальцах.
– А, это, – вспомнила Джейлис. – После Каллодена, когда же еще.
Она не стала пояснять и повернулась ко мне, улыбаясь:
– Захолустье, да. А вот что делаете вы в таком захолустье, хотела бы я знать? Не заявились же ради моей скромной персоны.
Джейлис явно требовала внимания. Фрэзер выпрямился на стуле, напрягая спину, но выдал свою нервозность одним только взглядом.
– Нас привели сюда поиски одного моего родственника, племянника, Эуона Мюррея. Я полагаю, что он мог оказаться у вас по рабочему контракту.
Джейлис подняла светлые брови, выцветшие за годы.
– Говоришь, некто Эуон Мюррей? Не знаю такого. У меня нет белых по этим кабальным контрактам. Только надсмотрщик у меня свободный, но он грифон – четверть негритянской крови.
Я понимала, что Джейлис лжет: слишком хорошо я знала ее и слишком интересно было для нее наше появление, но по ее лицу я не могла понять, известно ли ей что-либо об Эуоне.
Джейми сдержал возникший гнев и любезно проговорил:
– О, правда? Миссис Эбернети, а вы не боитесь того, что вас могут ограбить или причинить какой-либо другой вред? Все-таки город довольно далеко, а вы одна среди рабов. Не опасно ли это?