Я не потеряла сознания, но могла упасть в обморок каждую минуту: Джейми скрывался за завесой из плавающих светящихся точек, а серая пелена закрывала глаза так, что я не могла видеть, что происходит по бокам от меня. Если я теряла сознание от потери крови или от волнения и пребывания в холодной воде, это ничего не меняло для меня. Осознавая это, я чувствовала апатию и странное успокоение.
От бедер до ступней ног не было, а руки сжимал Джейми, и лишь потому я знала, что они есть. В очередной раз оказываясь под водой, я говорила себе о том, что следует задержать дыхание.
Когда волна сошла и рангоут оказался на поверхности, я смогла высунуть нос и вдохнуть воздух, после чего пелена немного сошла. Джейми Фрэзер был рядом со мной, тоже качался на волнах. Его рыжие волосы облепили череп и казались темными, лицо было тяжело узнать из-за исказившего его напряжения и брызг, мешавших свободно смотреть.
– Держись, Клэр! – настаивал он. – Проклятье, держись!
Мне, в сущности, было все равно, что он там говорит, и я благодушно улыбнулась ему. Дурак, из-за чего переживать, ха. Я была спокойна как Будда, не чувствуя боли, не чувствуя вообще ничего. Когда набежала новая волна, я забыла, что нужно не вдыхать.
Расширившиеся глаза Джейми блеснули ужасом, а мои глаза утонули во тьме.
– Англичаночка, какого черта! Черт возьми, ты собралась умирать? Только попробуй, даже не думай! Лучше я сам убью тебя!
Наверное, он кричал все громче и отчаяннее, но я слышала его гнев и испуг откуда-то с очень далекого расстояния.
Я умерла. Вокруг была слепящая белизна. Шелест, звучавший в моих ушах, мог бы вполне принадлежать ангелам, шуршащим крыльями. Абсолютный покой, освобождение от тела и его эмоций, как-то страх и ярость, спокойное и полное счастье.
Закашлявшись, я почувствовала, что с моей ногой не все в порядке. Ощущение собственного тела вернулось ко мне, и я поняла, что на моем теле имеются множественные повреждения, но левая голень, в которой вместо кости была раскаленная кочерга, волновала меня больше всего.
Нога была на месте, не потеряна, уже хорошо. Еле разлепив глаза, я увидела ее – пульсирующая пелена. Вряд ли нога имела отношение к пелене, ведь образы формируются в мозгу, но у меня перед глазами кружились белые вихри, сменявшиеся ярким светом. Это причиняло боль глазам, так что их пришлось закрыть.
– Господи, велика Твоя воля! Очнулась!
Человек, говоривший с шотландским акцентом, сидел у моего уха или низко наклонился, потому что я слышала голос очень отчетливо.
– Вот еще.
Вместо голоса я издавала карканье. Изрядно наглотавшись воды, я ощущала, как она противно булькает в лобных пазухах, причем она изливалась из носа при кашле, а с чиханием извергалась слизь, мокрота и черт-те что, лившаяся мне на подбородок и грудь. Руки, бывшие где-то очень далеко, пришлось поднять, чтобы утереться, но это вызвало предостережение: