– Вам со мной не справиться, хоть я и владею только одной рукой.
Джейми медленно покачал головой, как бы оценивая рост и силу Рэндолла.
– Нет. Я крупнее и куда умелее вас, если дойдет до рукопашной. Если бы не женщина, которую вы удерживаете, я отобрал бы у вас нож и перерезал вам глотку в один миг. Вы отлично понимаете это, потому и не трогаете ее.
– Но я ее удерживаю. Вы, конечно, можете бежать. Выход совсем рядом. Но тем самым вы обрекаете вашу жену на смерть – ведь вы говорили, что это ваша жена, верно?
– И себя тоже. За мной кинулся бы весь гарнизон, мне не уйти далеко. Конечно, предпочтительнее смерть от пули в чистом поле, а не виселица, но если поразмыслить, разница не столь уж велика.
– Итак, мы зашли в тупик, – небрежно произнес Рэндолл. – Однако, может быть, у вас есть какое-то предложение?
– Есть. Вы хотите меня. – Джейми произнес это холодно и деловито. – Отпустите женщину – и вы получите меня.
Нож сдвинулся, больно оцарапав мне ухо; я ощутила на шее теплую струйку крови.
– Делайте со мной что хотите. Можете даже связать меня, но я и так не стану сопротивляться. И я не расскажу об этом завтра утром. Но сначала дайте женщине свободно уйти из тюрьмы.
Я не отрывала глаз от сломанной руки Джейми. Маленькое пятнышко крови под средним пальцем начало расти, и я с ужасом поняла, что он намеренно вдавливает палец в стол, чтобы боль удерживала его в сознании. Он торговался за мою жизнь, предлагая за нее единственное, что у него было, – собственную жизнь. Если бы он сейчас упал в обморок, то упустил бы последний шанс.
Рэндолл полностью расслабился – он размышлял над ситуацией, а нож просто лежал на моем правом плече. Джейми должны повесить завтра утром. Рано или поздно его отсутствие в камере обнаружат и, конечно, обыщут тюрьму. Определенные проявления жестокости со стороны офицеров и джентльменов вполне терпимы – я была уверена, что именно к таким отнесли бы сломанные пальцы и исхлестанную спину, – но прочие наклонности Рэндолла вряд ли сошли бы ему с рук. Несмотря на то что Джейми был приговоренным к смерти преступником, если бы он, даже стоя у подножия виселицы, сообщил о проступке Рэндолла, его жалоба была бы расследована. А коль скоро физический осмотр подтвердил бы справедливость жалобы, карьере Рэндолла пришел бы конец – если не самой его жизни. Но если Джейми поклянется молчать…
– Вы даете мне слово?
На пергаментно-белом лице Джейми глаза горели, как два синих огня. Он медленно наклонил голову.
– В обмен на ваше.
– Договорились.
Рэндолл убрал нож с моего плеча и со свистом вложил его в ножны. Медленно подошел к столу и взял молоток.