– Джейми, любимый, – прошептала я. – Иди ко мне, опусти сюда голову, милый.
Маска дрогнула и исчезла, я прижала к себе большое тело, и обоих нас сотрясали его рыдания.
К счастью, наутро нас обнаружил невозмутимый брат Уильям. Я с трудом очнулась при звуке отворяемой двери и окончательно пришла в себя только после произнесенных с мягким йоркширским выговором слов: «Доброе утро вам».
Джейми придавил меня всей своей тяжестью. Бронзовые пряди его волос разметались по моей груди, словно лепестки китайской хризантемы. Щека, прижатая к моему животу, была теплая и чуть влажная от пота, но спина и руки такие же холодные, как мои бедра, открытые току холодного зимнего воздуха.
Дневной свет свободно проходил сквозь незанавешенное окно, и при нем особенно впечатляюще выглядел царивший в комнате разгром. На полу валялась опрокинутая мебель и белели черепки разбитой посуды, а массивные парные канделябры валялись, как бревна, на куче измятых простыней и одеял.
Брат Уильям неподвижно стоял в дверях, держа таз и кувшин. С большой деликатностью он остановил взгляд на левой брови Джейми и спросил:
– Как вы чувствуете себя нынче утром?
Последовала долгая пауза, во время которой Джейми оставался на месте, прикрывая своим телом мою наготу. Наконец он ответил тоном человека, которому простительна грубоватая откровенность:
– Я голоден.
– Прекрасно, – обрадовался брат Уильям, по-прежнему глядя Джейми на бровь. – Пойду и сообщу об этом брату Жозефу.
И дверь беззвучно закрылась за ним.
– Спасибо, что ты не двигался, – заметила я. – Мне бы не хотелось внушить брату Уильяму грешные мысли.
Темно-голубые глаза остановились на мне.
– Ты права, – рассудительно ответил Джейми. – Что касается моей задницы, то она вряд ли вынудит кого-либо нарушить священные обеты, во всяком случае, не в ее нынешнем виде. Что касается твоей…
Он замолчал и откашлялся.
– Так что насчет моей? – не вытерпела я.
Он наклонил голову и поцеловал меня в плечо.
– Твоя сбила бы с пути истинного даже епископа.
– Мммфмм. – На этот раз мне захотелось произнести это чисто шотландское междометие. – Пусть будет так, но ты все же сдвинься. Я полагаю, что даже такт брата Уильяма не бесконечен.
Джейми приблизил свою голову к моей – с некоторой осторожностью. Он опустил ее на складку ковра и поглядел на меня сбоку.
– Я не знаю, что мне грезилось нынче, а что было на самом деле. – Он бессознательным движением коснулся рукой свежего пореза на груди. – Но если бы хоть половина всего этого оказалась реальностью, я бы должен был умереть.
– Но не умер. – Я помолчала в нерешительности, прежде чем задать вопрос: – Ты хотел бы этого?