Убрав с лица непослушные пряди, я наблюдала за опасливым приближением джентльмена в сером. Джейми, заметив его, остановил коня и ждал, пока тот подъедет достаточно близко, чтобы вступить в разговор.
– Это Джок Грэхем, – пояснил он мне. – Живет выше по дороге. В Мурх Нардаге.
Мужчина остановился в нескольких ярдах и принялся нас разглядывать. Заплывшие жиром глазки подозрительно щурились на Джейми, потом вдруг распахнулись насколько могли широко.
– Лаллиброх? – недоверчиво спросил мужчина.
Джейми вежливо наклонил голову. Затем с абсолютно необоснованной гордостью собственника положил руку мне на бедро и объявил:
– А это леди Лаллиброх.
Рот у Джока Грэхема приоткрылся дюйма на два, но, спохватившись, он подобрал челюсть и изобразил на лице подчеркнутое уважение.
– Мое… почтение… леди, – проговорил он, запинаясь, с запозданием приподнял шляпу и поклонился мне. – Вы направляетесь… э-э… домой, я полагаю? – спросил он, старательно отводя глаза от моей обнаженной до колена ноги, просунувшейся сквозь дыру в юбке и перепачканной соком ягод бузины.
– Да. – Джейми бросил взгляд через плечо на прорезавшую холм лощину, о которой он говорил мне, что это проход в Брох-Туарах. – Вы бывали там в последнее время, Джок?
Грэхем перевел глаза с меня на Джейми.
– Что? О да. Да, я там бывал. У них все в порядке. Я уверен, что они будут вам рады. Доброго пути, Фрэзер.
Он поспешно ткнул свою лошадь каблуками под ребра и, обогнав нас, поехал вверх по долине.
Мы смотрели ему вслед. Ярдов через сто он неожиданно остановился. Повернулся в седле, привстал на стременах и приложил к губам сложенные рупором кисти рук. Ветер донес до нас приглушенное, но четкое восклицание:
– Добро пожаловать!
Скоро всадник скрылся на подъеме.
Название Брох-Туарах означает «башня, обращенная на север». Если взглянуть с горы на скалу, давшую название небольшому имению, то она выглядит ничуть не крупнее тех, какие мы миновали в предгорьях.
Мы двигались по узкому каменистому проходу, ведя лошадь в поводу. Потом дорога стала легче, она полого спускалась через поля мимо разбросанных там и сям крестьянских домов и наконец превратилась в извилистую дорожку, которая вела к дому.
Дом был больше, чем я себе представляла: красивое белокаменное трехэтажное здание, окна окаймлены серым камнем, на высокой черепичной крыше множество труб. Выкрашенные белой краской маленькие домики окружали главное здание, словно цыплята наседку. На невысоком пригорке за домом возвышалась старая башня; в ней было футов шестьдесят вместе с увенчивающей ее конической крышей, похожей на колпак колдуна. В верхней части башни были в три ряда прорезаны маленькие стрелообразные отверстия.