— Гго… — едва было не заорала я.
Но Норт прошептал на ухо:
— Браслет, Риа.
Это было очень здравой мыслью! Поднеся браслет к губам, потребовала: "Иди сюда немедленно!". Гобби тоскливо посмотрел на меня, развел руками, мол "все веселье испортила" и покорно поплелся к нам.
И в этот момент я ощутила опасность. Сложно описать, что именно почувствовала — дрожь прошлась по рукам, кончики пальцев закололо, словно пронизывало магией, сердце замерло, воздух будто сгустился, обволакивая сумраком.
"Риаллин?" — тихий вопрос.
Покалывание прекратилось, я, вздрогнув, посмотрела на вход.
Он не шел — медленно вплывал заставляя умолкнуть всех вокруг, включая одного из пнутых моим умертвием игроков, который теперь практически орал на беспрестанно извиняющегося Никаса. Но с его появлением умокли все. Остановился и он — громадный, с почерневшей кожей, косматой гривой бело-желтых спутанных волос, громадными крючковатыми пальцами, в длинной наполненной тьмой мантией. Вечный. Вечный, с темно-фиолетовым ошейником, что прямо указывало на его рабское положение. Вечный, что даже после смерти был крайне опасен.
Норт, ощутив, что я начала дрожать, сжал сильнее, наклонился и что-то прошептал, но я не слушала — как и все взирая на явление монстра. Я отчетливо помнила того, другого, кто сказал мне "Мара-марэха, эсс унарг хэ!" будучи полностью уверенным, что выпьет в следующее мгновение. И если в первое мгновение не смогла понять, почему возникла такая отчетливая ассоциация, то уже в следующее — это был не рядовой отступник! Нет! В зал с игроками вплыл лорд вечных!
"Риаллин, — вновь прозвучало в моей голове, — успокойся, его контролирует не только принц, но и министр Рханэ, если ты присмотришься к левой руке умертвия, заметишь второй браслет".
Присмотрелась. Второй подчиняющий артефакт действительно имелся, но мне от этого почему-то легче не стало. Потому что от всей этой неестественно высокой фигуры я отчетливо ощущала опасность. Не так как от Хамманы или даже рваров братьев Дгейт. Отступник не был полностью мертв! Не был. Я не понимаю, как остальные некроманты этого не видели, как этого в принципе не понял принц Танаэш! Да и не может быть полностью мертв тот, кто выпивает жизни — в нем отчетливо ощущалась искра разума. Его разума.
"Зачем… — внутренне я вся дрожала от смеси и негодования и страха, — зачем было притаскивать на эти игры вечного?!"
"Отступника, Риа, даже мысленно называй их отступниками. Один раз упомянешь термин "вечный" и для знающих станет очевидно, что тебе известно гораздо больше, чем следовало бы".